Зона Топь

Для зэков в Зоне использовалось одноразовое белье, уничтожаемое каждые две недели. В поселке белье меняли раз в десять дней. Только «женатики» и высший офицерский состав позволяли себе иметь собственное постельное белье в легкомысленных цветочках и полосках. Маленький Сережа любил комплект белья с поющими котами на крыше, Танечка — ночное небо со звездами, кометами и лунами.

Обычное постельное белое белье, получавшее на себя не только ночные выплески мужской силы, но и подтеки пива, разводы шоколада, кровь из мелких ран, пятна машинного масла и так далее, имело не самый идеальный вид.

Желая особо выпендриться, Жора решил отбелить все тысяча двести комплектов постельного белья для низшего офицерского состава посредством его кипячения.

В просторном подвальном складе банно-прачечного комбината Жора лично обнаружил особый кипятильный бак на пятьсот литров, в который запросто помещались восемьдесят комплектов одновременно.

Бак представлял собой металлический шар, проклепанный посередине. Больше всего он походил на космическую камеру, в которой космонавты приземляются, сиганув с корабля, вошедшего в атмосферу, только люк у бака открывался сверху.

Вызывали вопросы некоторые ненужные детали на крышке бака. Жора долго допытывался у двух прачек об их предназначении, но обе молчали, делая непонимающие лица.

Доходчиво объяснил Жоре, зачем «лишние» детали приварены внутри и снаружи бака, Яков Котелевич.

— Не всегда, Жора, в стране было «залейся» алкоголем. Особенно в конце прошлого века, в девяностые. А в нашем поселке, как ты понимаешь, четыреста мужиков, и большая часть из них желают в выходной день получить свою порцию алкогольного отдыха.

— Самогонный аппарат, — гордый догадкой, Жора одернул край военной куртки.

— Мо-ло-дец. Не думаю, что бак обязательно нужно переделывать, но как хочешь…

Оглядев хозяйственным глазом полки со списанными принадлежностями, Яков подошел к ближайшему стеллажу.

— Смотри-ка, у нас остались бочонки из липы. — Яков взял из коробки деревянный литровый пузатый бочонок, перетянутый сверху и снизу латунными обручами. — Мы пчел хотели разводить, и даже два первых года что-то получалось. Вот, закупили сто штук. А пчелы в нашем регионе выросли вот такущие, а зубы отрастили жутчайшие.

Показав размер в пол-ладони, Яков чуть подвинул палец, уменьшая размер пчел, и вздохнул, вспоминая тяжкие бои на пасеке.

Оценив показанный размер насекомых, Жора понимающе покачал головой:

— Меда, наверное, было много.

— Меда было много, да. Но мы не смогли его отобрать. — Яков оживился, показывая на себе бои местного значения. — Защитную форму пчелы прогрызали насквозь, тело рвали с мясом. А уж когда ужалят — все, госпитализация. Жало в пол-иголки, от яда укус вздувался и расползался на десять сантиметров. Никакой дым их не отпугивал, а яд применять было экономически нерентабельно. — Подполковник внезапно успокоился. — Короче, потравили мы их, и проблем стало меньше. А бочонки остались. Распорядись выдать их семейным, у кого участки есть, пусть огурцы солят, грибы маринуют, варенье варят.

— Сделаем.

Достав телефон, служивший ему и компьютером, и телевизором, и служебной записной книжкой, Яков, перелистывая информацию, пошел к выходу, но Жора его догнал.

— Яков Игоревич, а сколько ж с того аппарата получали самогонки? — Встретив насмешливый взгляд начальства, Жора посерьезнел. — Интересуюсь чисто ради испытывания гордости за ум наших сослуживцев.

Сказал — и сам понял, насколько запутался. Яков хохотнул и похлопал Жору по плечу. Вообще-то Жора нравился Якову. И легкостью характера, и тем, что они были одного, невысокого роста.

— Сто литров в сутки, Жора.

— Ничего себе объемчик.

— Вот именно. — Яков выключил записную книжку, убрал в патронташ, висевший на боку, на ремне. — Гнали бы как все, литров по пять в день, никого бы не взволновал ни запах, ни объем бутылей. А большой успех спрятать трудно. Практически невозможно. Понимаешь?

— А то.

Плохо разбираясь в технике, Жора привлек для доведения до совершенства бака-кипятильника сержанта из автомобильного подразделения.

Никита Привольнов, парень ответственный, но слегка увлекающийся, решил не просто возродить бак из самогонного аппарата, но и усовершенствовать его. И как доказано многолетней бытовой практикой, лучшее — враг хорошего.

Отпилив, где надо, запаяв, где необходимо, Привольнов, реставрируя заделанный пароиспускатель, вделал в люк жароупорное стекло для визуального контроля над происходящим в баке.

Жоре новинка понравилась, но перед тем как пустить аппарат на полную мощность, он решил испробовать контрольное кипячение на примере десятка замасленных кухонных полотенец.

Бак работал по программе — один час. Купнув полотенца в бездонное круглое брюхо, Жора задраил люк. Любопытствующим прачкам дал команду обзвонить человек пятнадцать-двадцать для получения бочонков.

Пока прачки радовали знакомых и самих себя новой халявой, Жора обтирал от пыли деревянные бочонки и выставлял их во двор на чистый деревянный поддон для красоты и удобства обслуживания.