Зона ужаса (сборник)

– Конечно, – тот громко отрыгнул серой. – Все три оставшиеся в твоей пасти гнилушки.

– Что требуется от меня в обмен? Душа?

– А разве ты способен предложить что-либо еще?.. Старик, мы теряем время, а я теряю терпение. Видишь, уже и пиво закончилось?

– Но как же вы получите мою душу, если я никогда не умру?

– Боже мой… – вздохнул дьявол. – Пардон, Всевышний, бес попутал. Черт бы тебя побрал, старче! Фигурально выражаясь, разумеется. Да я могу забрать твою жалкую душонку прямо сейчас, в чем проблема-то? Меньше слушай сказки про Фауста и прочих.

– Да как так?!

– Да просто кавардак!.. Что есть душа, по-твоему? С вашими последними человеческими исследованиями в этой области знаком? – Дьявол поднялся со своего невидимого сиденья и принялся рассуждать, расхаживая в полуметре над полом и активно жестикулируя банкой: – Душа – как аппендикс! Атавизм, человеку вовсе не нужный. Она бессмертна, что правда, то правда. Но представляет собой не какие-то незримые глазу эфирные частицы, а нечто вроде выжимки. Берешь апельсин, выдавливаешь сок в стакан, бросаешь туда же мякоть, а от того, что останется, – избавляешься за ненадобностью. В этих отходах нет ни капли твоего «я»! Ни памяти, ни чувств. Душа человеческая подобна паразиту, она меняет оболочки, просто переходит по смерти одного носителя к другому. Сечешь, старче? Всасываешь? Вам в вашем мирке души совершенно без надобности. На самом деле, – он многозначительно оттопырил вверх указательный палец, остальными пятью продолжая сжимать жестянку, – души людей представляют для наших с Всевышним организаций интерес сугубо практический, как своего рода валюта. Согласно принятой традиции, все дела между низом и верхом решаются на основании определенных операций с душами. Происходит обмен, согласно установленному курсу. Души престарелых грешников, вроде твоей, котируются слабо. Вам же, людям, на все это плевать. Ведь вам не важно знать, куда стоматолог выбрасывает выдранные зубы. А по правде говоря, сгнивший до корня зуб мудрости – и тот человеку нужнее никчемной души.

– А как же Страшный суд?

– Всякая финансовая пирамида когда-нибудь, рано или поздно, должна рухнуть, согласно вашей же экономической науке. Правда, это не мешает курсу доллара постоянно расти, не так ли? В наших сферах, что наверху, что внизу, переизбыток душ, конечно, влияет на уровень инфляции и способен в перспективе привести к изъятию избыточной денежной массы…

– Это как?

– Как и раньше. С помощью Всемирного потопа. Или большой чумы. Заметь, занимаемся этим всякий раз не мы, а вышестоящие. Там, наверху, настоящие воротилы, уж поверь!.. Я же, образно выражаясь, из тех доходяг, что сутками напролет заливают в глотки дрянной кофе на углу у обменного пункта…

– То есть эта вечная жизнь…

– Правильно! Она нисколько, ни в коей мере не зависит от твоей души! Ты, старик, можешь стать одним из тех немногих, кто реально бессмертен, в отличие от миллионов фанатиков, надеющихся на мифическое возрождение после смерти. Не осознающих, что возрождены будут не они сами, а лишь жалкие душонки, фактически никак не связанные с их личностным «Я»… Пиво будешь?

Сикорский молча мотнул головой из стороны в сторону.

– А кто еще?.. – спросил он, уже почти решившись.

– Есть несколько человек. Но, думаю, с каждым годом таких будет все больше, благодаря интеллектуальному росту масс… Итак, твое слово?

– Согласен. По рукам! – махнул старик. – Если все действительно как вы говорите…

– Можешь не сомневаться. Репутацию нам подпортили идеологи Средних веков и Возрождения, но на самом деле организация дает стопроцентную гарантию выполнения своих обязательств. Дело за малым: сейчас я заберу твою душу.

– Все-таки непривычно как-то…

– Не надо бояться, это совсем не больно. Оп! Вот и она. – В банке с пивом что-то булькнуло. – Пардон, одну секундочку… – Дьявол улыбнулся и щелкнул пальцами: вместо «Жигулей» в его руке оказалась небольшая пробирка, высотой в ладонь, наполовину заполненная мутноватой жидкостью. – Несколько грамм твоей души. Испытываешь облегчение?

Сикорский прислушался к внутренним ощущениям. На всякий случай украдкой пощупал у себя в паху – мало ли. На удивление, чресла отреагировали на эти осторожные прикосновения весьма бурно, как в молодые годы. И он поспешно отдернул руку, чувствуя, как кровь приливает к щекам при виде похотливой дьявольской ухмылки.

– Недурно… Ну, то есть все на месте вроде бы.

– Что и требовалось доказать. Я ж говорю, аппендикс… Ну-с, мой добрый гнус, – бывай!

– Погоди! Но разве я не должен был подписать какие-то бумаги?

– Акт изъятия тебе подпихнуть? Отчет о сдаче-приемке?

– Не знаю, – развел Сикорский руками, тремор в которых, к его радости, прекратился. – По идее, надо скрепить договор кровью, разве нет?