Зона заражения

По огороженной дорожке мы прошли к лестнице, ведущей внутрь самого здания. Дорожка, ограждения, ступеньки – все сварено из самого дешевого проката, грубо, на автоматических линиях и поражает лишь размерами. Двери из прессованного пластика, то есть отхода тоже самого дешевого, мерзкого на ощупь. В этом все китайцы, для них прекрасное вообще чуждо. Как-то раз, когда я еще начинал с тем же генералом, тогда еще полковником Фань Сяолином, мы сидели в Гонконге. У меня был с собой журнал Tactical weapons, и я восхищался новым полуавтоматическим прицельным комплексом. Полковник же пожал плечами и ответил: мы все равно этого себе позволить не можем. Китайцы всегда очень конкретны – конкретнее некуда.

Внутри оказался не склад, как я ожидал, а огромное помещение завода старого типа. То есть не автоматизированного, со старыми, требующими ручного управления станками. Они стояли в ряд, в линию, по окрашенному в красный цвет конвейеру двигались детали, и молчаливые, безликие работники брали полусобранные изделия с конвейера, работали над ними, подвешивали и отпускали дальше. Собирали оружие…

Справа – по новой моде вверху – длинная, гулкая эстакада, кабинеты менеджмента предприятия, прилепленные к стыку с крышей, как ласточкины гнезда. Генерал Фань Сяолин стоял на лестнице и смотрел вниз, на неутомимых муравьев, кующих смерть себе подобным.

– Товарищ генерал…

– Рад приветствовать тебя, Вла-ди-мир. – Генерал произнес мое имя полностью, хотя все обходились простым «Влад». – Как поживаешь?

– Отлично.

– Если ты приехал сюда, значит, не отлично…

Я усмехнулся:

– Ваша правда…

В кабинете управляющего фабрики – он явно не принадлежал самому генералу, ибо на стене было фото семьи, и это была не семья генерала, я знал его семью, – на витрине стояло оружие, которое производила эта фабрика. Это был не «АК», как можно было подумать, а «Тип-81», китайский автомат, построенный на схеме карабина Симонова. Дешевая картриджная[79] дрянь. Здесь были все его версии, начиная от классического «Тип-81» в пластике и заканчивая его версиями под 7,62 НАТО и китайскую «волшебную девятку»[80]. Последняя была в снайперской версии и снайперской бесшумной, с охотничьим типом приклада. Оптика, скопированная у американцев перед войной, – дешевая картриджная дрянь.

– Купишь… хе-хе…

Генерал снял с крючков, положил передо мной винтовку. Интегрированный глушитель на всю длину ствола, больше напоминающий водопроводную трубу, синтетическая обмотка для руки вместо рукояти, немного криво стоящий магазин и ложе охотничьего типа без пистолетной рукоятки. Оптика… бесшумная снайперская винтовка. Сколько она, интересно, сейчас стоит?

– Возможно, позже.

– Как знаешь…

Китайца вообще сложно обидеть, удивить или разозлить, китаец поразительно терпелив. С другой стороны, китаец кинет тебя в любой момент, как только этому представится возможность. Договоренность соблюдается, пока она выгодна обеим сторонам, это не про них. Они будут добиваться того, что она будет выгодна только им, и не успокоятся, пока не добьются своего.

– Товарищ генерал, я приехал сюда, чтобы достичь две цели. Первая – я бы хотел, чтобы правительство Китая прогарантировало мне поставки товара.

– Какого рода товара?

– Электроники. Простейшей бытовой электроники. Возможно, понадобится и что-то большее, например, дешевые машины.

– Такие товары не требуют гарантий.

Я только молча улыбнулся, об этом можно рассказывать кому угодно, но только не мне. В Китае существует не одна, а сразу несколько экономик. То, что вы обычно видите на прилавках, – это товары мелких фабрик в глубине страны, работающих по льготам и вообще предназначенных в основном для того, чтобы чем-то занять бегущих в города крестьян. Качество там соответствующее. Но есть и качественный Китай. Наряду с совместными предприятиями это государственные и полугосударственные предприятия. Вот там за качеством следят, но существуют две цены – для своих и на экспорт. Но можно получить и по цене «для своих плюс», для этого мне был нужен генерал. Как посредник.

– Десять процентов, – сказал я.

– А второе, – ушел от прямого ответа генерал.

– Позволение работать в регионах, близких к Урумчи. И канал связи для обмена информацией.

– Какой именно?

Я неопределенно пожал плечами – мало ли.

Генерал понял это по-своему, крикнул. Принесли еду. Еще один способ потянуть время.

– Товар пойдет в Алма-Ату? Ташкент?

– Да, – не стал скрывать я.

– С ними торговать бессмысленно, – заключил генерал, шумно втягивая лапшу, – поверь мне, Вла-ди-мир. Мне казалось, ты умнее.

– Я все же попробую.

Вместо ответа генерал отхлебнул целебного китайского «седого» чая, который подавали тут не каждому, а потом повел рукой, показывая на оружие на витрине.

– Нравится?

…

– Мое. Фабрика теперь принадлежит мне.

– Мои поздравления.

Генерал отрицательно покачал головой.

– Неправильно. Как ты считаешь, почему я делаю это?

Я пожал плечами.

– Чтобы заработать? – допытывался мой старый китайский друг, похожий на постаревшего Джеки Чана.

– Возможно.