Зона затопления

Косиножки – сенокосцы из класса паукообразных.

Кукан – прут, проволока или шнур, на которые нанизывают выловленную рыбу.

Кукырки (кукорки) – корточки.

Куржак – густой иней.

Кусошник – нахлебник, приживала.

Куть – место напротив устья печи, где собственно гото-вят пищу.

Лабуты – просторная, разношенная обувь.

Лопатина – старое тряпьё.

Мадежи – пятна, полосы на одноцветной поверхности.

Медведка – низкая тележка.

Мизгирь – паук.

Мокчён (мокчон) – пескарь.

Насыпуха – насыпная дорога.

Натутуршиться – нахохлиться.

Паберега – мелкая вода возле самого берега.

Пеньки – основание перьев.

Переборамошить – перетрясти, перекопать, перепутать.

Пермяч (перемяч) – круглый пирожок с отверстием в центре.

Потенезить – бегать, суетиться.

Разболокаться – раздеваться.

Расщеперенный – раскрытый, растопыренный.

Рёлка – бугор, возвышенность.

Ремуга – старая одежда.

Ритарай – оборванец, неопрятный человек.

Рясно – обильно (чаще всего о ягодах).

Седало – насест.

Серёдыш – середина реки.

Ситняк – травянистое место на реке.

Снежина – глубокий, плотный снег.

Сродный брат – двоюродный брат.

Стайка – помещение для домашнего скота.

Увал – вытянутая возвышенность с пологими склонами.

Угор – возвышенный берег.

Хануть – резко ослабеть, стать немощным.

Хлипать – тихо плакать, всхлипывать.

Челдоны (чалдоны) – русские старожилы Сибири.

Чуни – домашняя обувь, чаще всего из овчины.

Шаять – гореть без пламени, тлеть.

Шивера – быстрое течение и мелкое место на реке.

Шляча – слякоть, снег с дождем.

Шубинки (шубенки) – рукавицы мехом внутрь.

Шебутной – суетливый, беспокойный.

Шуга – вода со льдом.

Энцефалитка – костюм, защищающий от клещей, комаров, клопов.

Полоса

1

Шулина в поселке не любили. Во-первых, какой-никакой, а начальник, а во-вторых, имелся у него в голове один пунктик (некоторые и прямо говорили – дурь), который усложнял людям жизнь. Ну, пусть прямо так уж не усложнял, но и не облегчал, хотя условия для этого облегчения вроде бы были, – вот, в каких-то трех километрах от поселка. Но Шулин мешал, и его не любили…

Поселок назывался не слишком благозвучно – Временный.

Основали его в начале тридцатых годов действительно как временный пункт на пути этапов, которые тогда гнали и гнали на Север. Сначала на берегу реки Изьвы построили барак и пристань, казарму для конвоя, потом контору, столовую, лавку… К пристани причаливал пароходик, в него загружали раскулаченных, потом врагов народа и уголовников, спецпереселенцев, власовцев и пособников и везли за полярный круг на угольные шахты, флюоритовые, титановые рудники…

Поначалу постоянного населения во Временном не было, но постепенно понадобились кочегары, сторожа, повара, могильщики, врачи… То одного, то другого зэка-доходягу оставляли здесь умирать, а если кто выживал, оформляли на местные работы; появились и женщины, а там и ребятишки стали рождаться.

В конце сороковых организовали во Временном леспромхоз, оленеводческое хозяйство, возвели цеха рыбообрабатывающего заводика; пристань превратилась в порт, и вдоль берега протянулись ряды складов из шпал. Стала ощущаться нужда в рабочих руках, и потянулись сюда вольнонаемные. После амнистии в пятьдесят третьем, из катящегося с Севера потока, осело человек с полста освобожденных. Население вскоре перевалило за тысячу. Во время хрущевских перекроек появился Временский район.

Рос поселок, росли мелкие предприятия, появлялись новые должности, и людей требовалось всё больше и больше.

Рубили тайгу, искали нефть, газ, руды, ловили красную рыбу, выделывали оленьи шкуры…

Правда, больши́м неудобством было то, что не удавалось проложить во Временный и, через него дальше, круглогодичную автомобильную трассу. Связать поселок и стоящие севернее деревни с железной дорогой. Трасса была, но зимняя – через болота. Летом же единственным средством связаться с внешним миром оставалась река. Пароходики и катера ходили вверх-вниз по Изьве, доставляли почту, провизию, галантерею, привозили и забирали пассажиров.

Хуже всего было в середине весны и в конце осени, когда по реке шел лед, а болота еще не замерзали. И месяца три в год Временный оставался островком, оторванным от остального мира.

Правда, в семидесятые и эту проблему решили – неподалеку от поселка построили аэропорт. Небольшой – одноэтажное кирпичное здание с кассой и стойкой регистрации, залом ожидания на пятьдесят человек, буфетом, кабинетами сотрудников. Залили полосу для самолетов местных линий, поставили ремонтную мастерскую, завезли оборудование.

И после открытия рейсов Временный совсем уж приобрел цивилизованный вид. Казалось, будет он теперь жить и жить, расширяться и развиваться. Да так оно и получалось – расширялся и развивался. Основаны были ветеринарное училище, курсы медсестер, оленеводческий и речной техникумы, оснащена судоремонтная база.