Зона желаний

— Я бы не советовал вам связываться с Ариньи, барон. Это настоящий сын греха…

— Вот сейчас ты действительно похож на святого отца… Я не нуждаюсь в твоих советах. Отправляйся! Этих возьмешь с собой. — Барон кивнул на монахов, продолжавших стоять все в тех же позах. — Они обеспечат твою безопасность. Может быть, кому-то из Хранителей надоело носить фальшивку и он тоже ищет настоящий перстень. Конкурентов мне только не хватало… — В башню! — обращаясь к солдатам, крикнул барон и показал на женщину.

Двое дюжих молодцев, звеня железом, направились к столбу, развязали несчастную, закинули ее на холку одной из лошадей покрепче и поскакали в замок, разбрасывая вокруг комья мокрой земли.

Барон Гишар тоже вскочил на коня и пришпорил его. Пять минут бешеной скачки — и подковы отбили дробь по подвесному мосту. Попав во внутренний дворик замка, барон спешился. С крепостной стены ему махнула рукой женщина в белом плаще. Гишар махнул в ответ и стремительно вошел в распахнутую настежь дверь. Он попал в общий зал, где проходили трапезы и военные советы. На открытом огне у одной из стен слуги жарили целую тушу кабана. Рядом издавали булькающие звуки большие кастрюли. Несколько собак сидели поодаль, терпеливо ожидая подачки.

Из зала барон попал в узкий, с темными нишами вместо окон коридор, тускло освещенный факелами. Коридор заканчивался винтовой лестницей, ведущей наверх. Барон поднялся на несколько ступенек, остановился и прислушался. Убедившись, что все тихо, нажал на один из камней — тот утонул в стене, и в следующую секунду беззвучно открылась потайная дверь. Барон шагнул в черный проем — дверь за ним так же беззвучно закрылась.

Из темной ниши, расположенной рядом с винтовой лестницей, вышел человек с увесистым посохом в руке. Это был пилигрим. Он достал из переметной сумы странный предмет со светящимся табло, выбрал один из режимов и заткнул оружие за пояс под широким, неопределенного цвета плащом, потом надавил на тот же камень, что и барон Гишар, и сделал шаг в темноту.

Дверь беззвучно закрылась. Абсолютный мрак окутал пилигрима. Он постоял немного без движения, принюхиваясь, вглядываясь, прислушиваясь… Когда глаза привыкли к темноте, пилигрим различил слабый свет внизу и, вытянув руку, начал медленно спускаться по крутым ступенькам.

Пилигрим оказался в большом сводчатом помещении, напоминавшем алхимическую лабораторию. Оно было освещено ровным светом непонятного происхождения. На стенах, сложенных из каменных блоков неправильной формы, висело холодное оружие всех времен и народов, начиная от копья с каменным наконечником и кончая самурайским мечом. Пол — тоже каменный — был присыпан тонким слоем земли. На многочисленных столах вперемежку стояли примитивные колбы, сепараторы, смесители, банки с какими-то порошками и жидкостями и многочисленные приборы, поблескивавшие в этом странном свете. В углу помещения стояли несколько керамических ванн странной, несимметричной звездообразной формы, наполненные мутным раствором, под которым все же угадывались контуры человеческих тел.

За одним из столов, обхватив голову руками, сидел барон.

— Занимаешься клонированием?

Барон резко поднял голову и долго смотрел на человека, стоявшего перед ним.

— Капитан! — наконец узнал он.

— Какой я капитан без корабля?!

— Столько лет! Я уже стал забывать, что ты есть на свете.

— А вот я всегда помнил о тебе… Черный Охотник.

— Смешное прозвище… Если тебе все равно, называй меня просто — барон Гишар.

Пилигрим присел на краешек стола в двух шагах от барона. Посох положил рядом.

— И давно ты барон?

— Несколько месяцев. Титул этот дался мне труднее всего. То ли на Солнце повышенная активность, то ли теряю квалификацию… То ли что-то произошло с волей землян — сопротивляются. Пока внушал всем этим болванам в округе, этим худосочным потомкам аргунов, что барон Гишар, чудесным образом вернувшийся из крестового похода, — это именно я, сам почти поверил, что говорю чистую правду. А вообще… кем я только не был: философом Зеноном Коринфским, халифом Али Беем, алхимиком Николя Булемом, придворным музыкантом Жерардом Люкотом, аббатом де Веллемоном, доктором Парацельсом, художником Джакомо Тоффано, конаном Марко ван Тилло, воеводой Светояром… и… кем я только не был! Был даже сапожником Александром Полонским…

— А говорил, что забыл обо мне.

— Дождь — твоя работа?

— Выпивайко. Он дал залп из излучателя — это и спровоцировало грозу.

— Семен? Командир мусорщиков? Помню, помню… Теперь он у тебя вторым номером? Так с ним на пару и шатаетесь по эпохам?

— Мы встретились несколько дней назад. По одному важному для Хранителей делу, — особо выделяя слово «Хранителей», сказал Полонский, но на барона это не произвело никакого впечатления.

— Я так и подумал, что кто-то из наших балуется с погодой… Не отобедаешь со мной, капитан? Твоего второго номера я, естественно, тоже приглашаю. Не бойся, травить вас не буду.

У меня отменный повар. Даже из дерьма может приготовить такое, что пальчики оближешь…

Пилигрим неопределенно пожал плечами.

— Ты неплохо сохранился, капитан.