Зона зла

Соседки, заинтересованные происходившим, встали со скамейки и подошли к палисаднику: надо же потом будет рассказать подругам о случившемся со всеми подробностями, во всех деталях!

Лукин закинул узел на плечо и пошел к многоквартирному бараку, в котором жил Щенков. Его жена, желчная, вредная курва, продавщица гарнизонного магазина, после большой стирки развешивала белье на веревках, натянутых поперек двора. Лукин подошел к ней, развязал узел и, не говоря ни слова, стал развешивать на те же веревки обмундирование прапорщика – китель, брюки, кальсоны, майку. Ботинки швырнул на землю.

Изумленная, не знавшая, что делать, женщина, стояла и смотрела на происходившее широко раскрытыми глазами. Бросив к ее ногам также и свою простыню, Лукин сказал:

– Пошли со мной, заберешь своего мужика.

– Где он? – Супруга Щенкова, должно быть, стала о чем-то догадываться. И тут же, предположив самое невероятное, заголосила, заплакала.

– Да не ори! – Лукин держался спокойно. – Твой мудила на мою крышу залез и слезать не хочет. Разделся ко всему. Яйца греет…

Спускать Щенкова с крыши на землю пришлось Лукину. Прапорщик так перепугался, что самостоятельно не мог лезть вниз, даже когда на место водрузили драбину.

Щенков спускался с крыши и решал сложную проблему: держаться за перекладины или обеими руками прикрывать червеобразный отросток, неприлично болтавшийся на виду у зевак.

Внизу прапорщика ждала разъяренная жена. Она двинула его кулаком в челюсть с такой профессиональной точностью и силой, что Щенков кулем осел на землю, оказавшись под ногами супруги…

– Аут! – Лукин произнес это довольно и ушел в дом.

У скандала было три итога. Лукин развелся с Ирмой. По рапорту получил перевод в другой гарнизон. Щенкова командир полка вышиб из армии, не подписав с ним контракта на новый срок.

Из новой части Лукина послали на курсы переподготовки, после окончания которых он попал во флотский спецназ, где и завершил военную карьеру.

С торговкой Ксенией у Лукина концы не связались. Баба она была вольная, энергичная, деловая, постельная, но совсем не домашняя. Хозяйство ее не волновало. Детей заводить она не собиралась. К замужеству относилась с пренебрежением: зачем оно? Есть женщина, есть мужичок. Короче, есть чем, есть кого, есть где, чего еще требуется? Не нравится? Зад об зад, и разбежались. Нравится? Живем вместе, пока не надоест.

Лукину хотелось иного. Он наломался на службе, наелся одиночества от пуза – оно уже дошло до самого горла, так почему же не войти в тихую гавань, не завести семью? Оказалось, что не выходит.

Когда в военкомат пришли документы, Лукина повесткой пригласили прийти для оформления пенсии. Он прибыл к назначенному времени, немного подождал в очереди.

Принял Лукина майор – молодой, одетый в хорошо отутюженный китель с двумя ленточками медалей за выслугу лет на груди. Он взял из стопки папок личное дело подполковника и начал его листать. В корочки цвета пожухлого листа была впрессована целая жизнь офицера. И попробуй угадай из аттестаций, хорош этот человек или нет, если хорош, то чем, коли плох – почему?

Аттестации пишут люди, и у каждого на уме свой интерес. Лукин знал по личному опыту случай, когда командир батальона подполковник Сальков, завистливый и зловредный, написал аттестации на трех своих ротных. Офицеры это были толковые, но, чтобы их не забрали из батальона, Сальков аттестовал их, как не радеющих за дело разгильдяев и неумех. Приговор, который должен был лечь в личное дело каждого ротного, прочитал командир полка полковник Лютов. Был он человек спокойный и мудрый. Разобравшись, в чем дело, Лютов написал аттестацию на Салькова, прописав в ней все то, что комбат вылил на ротных. Потом пригласил подполковника и дал ему прочитать свой отзыв. Тот едва не бухнулся на колени: «За что?! Я служу! Я стараюсь!» – «Да разве может быть хорошим комбат, у которого все три ротных никуда не годны?»

Сальков все понял и тут же переписал аттестации своим подчиненным.

Что за годы службы накопилось в личном деле, Лукин не знал. В его руки полностью оно никогда не попадало. Но теперь это мало волновало. Пенсию по выслуге лет дать обязаны, остальным пусть подотрутся.

Майор вдруг оторвался от чтения. Взглянул на Лукина с интересом.

– Вы, Алексей Сергеевич, работу нашли?

Лукин горько усмехнулся.

– С моей-то специальностью? Если только в террористы податься.

– Тут с вами трудно спорить. – Майор подумал, потер пальцем правую бровь. – А если я вам предложу дело?

– Спасибо на добром слове, товарищ майор, но все зависит от того, какое оно.

Майор загадочно улыбнулся.

– Почти по специальности.

– Утопить пару барж на Москве-реке?

Теперь засмеялись оба.

– Чем черт не шутит. – Майор опять посерьезнел. – Подробностей я не знаю, но, если пожелаете, сведу с нужным человеком.

– Простите, товарищ майор, вы предлагаете это дело только мне? Или от него уже кто-то отказывался?

– Только вам.

– Почему, если не секрет?

Майор положил руку на личное дело Лукина.

– Здесь записано, что вы не просто высокий специалист. Сказано: «талантливый разведчик и диверсант».