Зона зла

- Как я докатилась до такого? Верно?

- Я не хотел грубить. Учти, так ты сама сформулировала.

- И все же, признайся, именно это слово ты собирался произнести?

Кэмпбел смущенно улыбнулся.

- Если говорить правду...

- Тебе она легко не дается?

- Почему же. Как ты до этого докатилась?

- Наконец-то, - сказала она со смехом. - Так вот, дорогой, катятся обычно под гору. А я поднялась к вершинам мудрости. Я поняла, что дальше жить так, как живем мы, просто нельзя. Губить природу - значит, уничтожать жизнь...

- Прости. - Кэмпбел выглядел растерянно. - "Зеленые" - это природа? А я черт-те что подумал!

Она засмеялась.

- Прости, - снова попросил он.

- Нет. Я тебя накажу. Ты сегодня должен пойти со мной на прием. Собираются законодатели мод. У меня приглашение на два лица...

- Нет, Кэт, не пойду. Для меня рауты - гвоздь в ботинке.

- И все-таки пойдем. Ты в моем представлении мужчина, который не бросает друзей.

Верно?

- В беде да. Но в радости во мне мало нуждаются. И потом, дорогая, я думал, ты крупная шантажистка, а ты оказалась маленькой льстицей. - Он помолчал, чтобы усилить эффект своих слов. - Тем не менее мне приятно слышать, что я не бросаю друзей.

- Ты прелесть. - Кэтрин поцеловала его в щеку. - Часто бывал на приемах?

- Очень.

Кэмпбел не лукавил. Он готовил агентов личной охраны шейха Мохаммеда Фахда, и по нужде ему пришлось полгода толкаться на светских тусовках.

- Премьер-министры, послы, - Кэтрин иронизировала.

- Послы? - Кэмпбел поморщился. - Вот уж кого не терплю - это дипломатов. Короли приятней.

- Почему ты не любишь послов? - Она снова не скрыла иронии: Кэмпбел на завсегдатая правительственных приемов походил очень мало.

- Потому, что не верю людям, которые не служили в армии. Вот и все.

- Рой, ты увел меня в сторону. И я поддалась, как дурочка. Ты всегда уходишь от прямого ответа?

- От какого?

- Я пригласила тебя пойти со мной. И не хочу видеть увертки. Основание может быть одно - тебя ждет другая женщина.

- Нет, - сказал он твердо. - Меня не ждут.

- Тогда ты идешь. Это решено.

- Не торопись. Может, я и пойду, но при условии, что ты меня не будешь называть Роем.

Для всех я в данный момент Гарри Смит.

Кэтрин с удивлением взглянула на него.

- Ты шпион?

- Нет.

- Тогда зачем тебе другое имя? Чем ты занят, Рой?

Уходить от правды, которая определила их сегодняшние отношения, Кэмпбел не захотел.

- Тебе мои занятия вряд ли понравятся.

- Рой, свое дело выбирают не для того, чтобы оно нравилось другим.

- Так вот, мое дело - война. Если грубо - я солдат. Дикий гусь. Наемник. Солдат удачи.

Как тебе будет удобней. И в данный момент выступаю как Гарри Смит. Чтобы не пятнать позором знамена Британии.

Кэмпбел говорил с ожесточением, словно бичевал себя, и это даже доставляло ему удовольствие. Он видел - каждое его слово задевает Кэтрин, но смягчать выражений не собирался.

- Между прочим, - она выждала, когда он выговорится, - иного от тебя не ожидала.

Ты всегда делал глупости.

Кэмпбел неестественно громко засмеялся.

- Значит, ты убиваешь за деньги? - Кэтрин смотрела на него пристально.

- Наоборот, - ответил он. - Это я позволяю убивать себя за плату.

Кэтрин молчала. И тогда он заговорил снова:

- Милая, мы живем в мире условностей.

Почему военные, те, кто носит форму и готов в любой момент стрелять и убивать по приказу правительства, окружены вниманием и уважением своего общества? А на тех, кто воюет по разовому договору, оно же смотрит с презрением?

- Видимо, потому, милый, что при всей грязности политики государства берегут свои армии для обороны. Самое гадкое они проворачивают руками наемников. Вашими руками.

И тут Кэмпбел взорвался:

- Прости, Кэт, но давай честно. Разве твои успехи в модном бизнесе не зависят от банковских индексов? Между тем все эти индексы связаны с делами, которые я проворачиваю за кулисами, куда вы стараетесь не глядеть - вам, видите ли, стыдно за меня, за нас.

Пойми, мы повязаны одной веревкой. -Бизнес и твой Амой - единое целое. Вот только риск разный.

- Ты случайно не коммунист?

- Никогда им не мог бы стать.

- Почему? С такими-то взглядами.

- Потому что не верю в демократию и всеобщее равенство. В нашей жизни все слишком зыбко и призрачно, чтобы где-то были достигнуты идеалы социальной справедливости. Нам суждено жить в зоне зла. И выхода из нее нет...

- Опять же почему?

- Демократическая фразеология иссякает там, где человек, обладающий большими, чем у других, демократическими правами, убирает со своей дороги тех, которые верят в равенство и считают, будто права всем даны в равной мере.

- Как же это совместить с тем, что наша армия воюет за демократию?

Кэмпбел чуть не подскочил с места.

- Кто это сказал?! Я воюю только за деньги.

Она расхохоталась звонко, искренне.

- Рой, у тебя толстые кости черепа. Они не оставляют места для мыслей.

Кэмпбел засмеялся вместе с ней.

- Ты прекрасна! Меня еще никто так не отчитывал. Никто и никогда. Что это за образ с толстыми костями?