Зонтик царевны Несмеяны

Ярко, празднично светило солнце, и вокруг было тихо и безмятежно. С конюшни доносилось сдержанное ржание, в тени от берёзы лениво дремала большая лохматая собака, и мне хотелось просидеть на крыльце всю жизнь. Вдруг дверь гостиницы открылась, и улыбающаяся женщина в фартуке вынесла на подносе и поставила на стол между нами чашки с кофе, молочник и тарелку с пирожными. Ника Голубева показалась из-за её спины – в лёгкой юбке до щиколоток, майке и такой же, как у меня, шляпе.

– Добрый день! Я в окно вас увидела и решила сделать сюрприз. – Ника широким приглашающим жестом указала на стол.

– День добрый. Чио-Чио-сан, вы угадали наши тайные желания, – сказал Леон. – Дамы, разрешите за вами поухаживать…

Пока пили кофе, Ника жаловалась на головную боль. Леон рассказал об утренней прогулке, и это была большая ошибка, потому что Ника тут же собралась ехать с нами. Она резво соскочила с кресла и побежала звонить Махалу Махалычу, просить ещё одну лошадь.

Я посмотрела на брата.

– Если б я промолчал, это выглядело бы, будто мы прячемся, – со вздохом сказал Леон. – Но мы ж не дети и не любовники…

– Джентльмен.

– Ага.

Собака поднялась и, позёвывая, двинулась в сторону конюшни. На перила террасы сел воробей. Леон бросил ему крошку пирожного. Взволнованно чирикнув, воробей кинулся в пыль и запрыгал.

Ника вернулась, сообщив, что она всё уладила и едет с нами; лошади будут вот прямо сейчас. Она переоделась в джинсы и рубашку, забрала волосы в хвостик и нацепила очки от солнца.

Скоро двери конюшни открылись, и оттуда вывели лошадей – трёх рыжих и одну чёрную; у чёрной растеклось по лбу белое пятно. Мне лошади показались великанами. Двух рыжих вёл беловолосый мальчишка лет пятнадцати, чёрную и ещё одну рыжую – цыганка в платке, длинной юбке и светлой рубахе.

– Чур, я на чёрной, – сказала Ника. Она смотрела на лошадей, подняв очки на лоб.

– Спорим, чёрную зовут Звёздочка? – сказал Леон.

Мальчишка привязал лошадей к перилам террасы и умчался в конюшню. Он был в грязной рубашке, коротких шортах и без обуви, чумазый, ноги и пятки – коричневые от грязи. Кобылы, которых он привёл, жмурились на солнце, нюхали воздух влажными ноздрями и сдержанно фыркали. Цыганка с кобылой и чёрным жеребцом подошла и, не выпуская поводьев из рук, поочерёдно осмотрела нас:

– Ну, кто едет Поток смотреть? – спросила она без акцента. Мне понравился её взгляд – прямой и открытый, совсем не цыганский.

– Мы, – торопливо ответила Ника.

– Здравствуйте, прекрасная Диана, – сказал Леон. – Не вы ли будете нашим проводником?

– И проводником, и экскурсоводом, – без улыбки ответила цыганка. – И консультантом. Вы когда-нибудь сидели на лошади?

– Да, – сказал Леон.

– Нет, – хором ответили мы с Никой.

– Тогда поможете мне, – сказала цыганка Леону. – Ну, садитесь.

Ника сунулась было к жеребцу, но цыганка кивнула ей на рыжих:

– На Зорро поеду я.

– Зорро! – восхитился Леон.

Он подсадил в седло охающую Нику, потом меня. Лошади стояли спокойно, и всё равно было очень страшно. Когда я уселась в седло и сунула ноги в стремена, мне показалось, что до земли метров пять, не меньше. Теплотой, подвижными ушами и особенно – фиолетовыми глазами, на дне которых мерцала дикость, мокрыми чёрными губами лошадь казалась похожей на сказочного дракона. Я сказала об этом цыганке.

– Они низкорослые. Сто сорок в холке, – снисходительно ответила «Диана».

– Не бойтесь. Лошади старые, ленивые. Эти поедут ровно. Ноги глубоко в стремена не суйте, лошадь понесёт или резко встанет, можете вылететь из седла прямо под копыта, если нога в стремени застрянет. Я поеду вперёд, вы за мной, так что бояться нечего. Надо будет свернуть влево – троньте повод с левой стороны, вправо – с правой. Не слушаются – дёргайте сильнее. Вообще-то они тренированные, послушные.

Меня удивило то, как уверенно и с явным удовольствием Леон похлопал лошадь по шее, почесал ей за ухом, – как старую знакомую. После этого он одним легким движением оказался в седле.

– Где ты научился?

– Софья много лет ездит на ипподром. – И видно было, что Леону приятно произносить имя подруги.

– Как вас зовут, прекрасная Диана? – спросил он, усевшись в седло.

– Прекрасная Диана, – отозвалась цыганка с чуть заметной улыбкой и тронула поводья. Зорро фыркнул и пошёл. Кобылы ответили ему похожим фырканьем и без какого-либо нашего участия двинулись следом. Я почувствовала, что плыву и качаюсь над землёй и совсем не управляю этим процессом. Хотя желудок сжался от страха, губы сами собой растягивались в улыбку. Я скосила глаза на Нику. На её лице отражался мучительный страх, лоб и нос блестели от пота. Она крепко сжимала поводья, то и дело дула на нос и не замечала этого.

– А по паспорту?

– Мария Фёдоровна. Можно просто Мария.

– Мария. Прекрасно. А меня зовут Леонид, можно просто Леон. Рыжая девушка ваша тёзка, а дама в очках – Вероника.

Диана-Мария внимательно посмотрела на Нику.

– Вероника, расслабьтесь. На Даринке даже дети катаются.

Ника нервно улыбнулась. Видимо, она сама не ожидала, что ей станет так страшно.