Зонтик царевны Несмеяны

– Нет, не перестану! Не перестану! – Она вдруг забыла про меня и повернулась к Нике. – Что, прошляпила? Таскалась за ним, таскалась, сюсюкала и не заметила? Умойся!

Ника хлопала ресницами. Николай, широко раскрыв глаза, смотрел на Лиду.

– Неужели ты думаешь, что такая, как ты, нужна Арсению? Что, не понимаешь?

– А что я должна понимать? – пробормотала Ника. Я видела, что она действительно растерянна.

– Я не критик и не журналист. – Лида с размаху плюхнулась на стул. – И у меня нет вашего высшего образования… Но у меня всё в порядке с головой, и я понимаю, когда мне нужно уйти… Почему ты этого никак не поймёшь? Николай, почему же вы не увезёте свою жену, которая таскается за Арсением? Или у вас нет ни капли самолюбия и вам всё равно, что она пускает слюни на молоденького мальчика? Маша, скажи, что я права!

Люди за соседними столиками молча смотрели на Лиду и Нику. Вслед за ними оборачивались и с дальних столиков. Вдруг стало тише.

– Пойдёмте отсюда, – сказала я.

– Я права, потому что люблю Арсения!

– Лидка, не надо, – равнодушно сказал Арсений.

– Маша, ну скажи, что я права!

Я посмотрела на Нику и замерла. Она сидела за столом рядом с Николаем, на лице которого проступали пятна. Его недоумевающий взгляд застыл на лице жены. Ника побледнела, но одновременно, я видела, её наполняло какое-то чувство, схожее с ликованием. Постепенно всё приходило к тому, чего она добивалась, и весь этот шум из-за её страсти к маленькому гению был ей только на руку.

Лида заплакала.

– Маша, – со слезами закричала она, – Маша, посмотри на неё! У неё всё театр! Она вся в роли! Дрянь, слушай, ты, дрянь! – Она повернулась к Нике. – Убирайся отсюда!

Николай поднялся и взял Нику за руку. Но она выдернула руку:

– Я никуда не пойду.

– Я вышвырну её! – Лида вскочила, но не устояла и снова села. Я видела, как Ника напряглась. Она как будто была готова к нападению и даже ждала его.

– Только скандала нам не хватало, – зашептала я Лиде на ухо. – Посмотри, вон там сидят журналисты. Представь, что скажет отец Арсения, когда прочитает в газете, что невеста Любачевского подралась с журналисткой Голубевой! Пошли отсюда.

Лида немедленно пришла в себя.

– Да… Пошли.

Я взяла её за руку и повела к выходу. Оглянувшись в дверях, я увидела, что Ника наливает в стакан глинтвейн, а Николай сидит рядом и глядит в одну точку. Леон вытирал салфеткой руки. Арсений сидел, подперев рукой голову. Взгляд у него был отсутствующий; он улыбался.

Когда мы вышли из кафе, дождя уже не было. Люди по одному выбирались на улицы. Откуда-то доносились звуки музыки, тарахтенье машин. Вот-вот праздник должен был заявить о своих правах. Мы молча дошли до гостиницы. На веранде официантка расставляла перевёрнутые на время дождя кресла, снимала с них защитную плёнку.

– Подождём, – сказала Лида и упала в кресло. – Принесите нам, пожалуйста, бутылку красного.

Послышались голоса. Арсений, а за ним и Николай с Никой поднялись на веранду и уселись в кресла. На лице Ники застыло упрямое выражение. У Николая вид был растерянный. Через несколько минут мы увидели Леона. Он тянул за собой девушку, одетую Красной Шапочкой, и громко кричал, что должен её сфотографировать. Вместе они ввалились на веранду и упали на скамейку у перил.

– Как здесь скучно, – протянул Леон, оглядев компанию. – Может, лучше нам всем пойти поспать?

– Тебе-то уж наверняка, – сказала я.

– А как же фотографии? – спросила девушка. Она была молоденькой, хорошенькой, и, когда улыбалась, на её щеках появлялись круглые ямочки.

– Ах да, я сейчас! – Леон нетвёрдо встал и двинулся к двери.

– Леончик, не трогай камеру, разобьёшь!

– Не волнуйся. – Брат махнул рукой и скрылся за дверью.

Я улыбнулась девушке, и она улыбнулась в ответ – казалось, Красная Шапочка только и делала, что улыбалась. Арсений ни на кого не глядел, но налил всем вина и стал пить из своего – медленно, глотками.

– Поговори с ним, – шепнула мне Лида. – Поговори!

– Что мне ему сказать?

– Скажи, что нельзя так! Он тебя послушает.

Я покачала головой.

– Поговоришь? – Лидка схватила меня за руку.

– Хорошо. Но мне надо остаться с ним вдвоём.

Лида кивнула и стала пить из своего стакана с таким видом, будто была уверена, что с последней каплей упадёт замертво.

Леон вышел из двери с фотоаппаратом, с уже включённой вспышкой. Он посмотрел через объектив на девушку.

– Пойдёмте на природу! Устроим фотосессию!

Он взял девушку за руку. Она, смеясь, пискнула:

– До свидания! – И заскакала по ступенькам за Леоном.

– Мы тоже пойдём с вами, – крикнула Лида. Она поднялась и неожиданно скомандовала Николаю:

– Пойдемте! Сфотографируемся на память.

Николай поднялся, вопросительно глядя на жену.

– Я догоню, – сквозь зубы сказала Ника. – Да иди же!

Леон, Красная Шапочка, Лида и Николай шли через площадь по направлению к оврагу.

Ника поднялась и спросила:

– Арсений… ты идёшь?

– Нет, – ответил он, не глядя на неё.

– Тогда я тоже останусь. – Ника снова села.

– Нет, – сказал Арсений. – Иди, Христа ради! Иди!

– Ника, иди, пожалуйста, – торопливо сказала я. – Я тебя очень прошу. Нам с Арсением надо поговорить.