Зоология и моя жизнь в ней

Так что первым делом надо было вырубить в лесу неподалеку от дома четыре длинных шеста, и подобрать наиболее перспективные места для размещения двух больших паутинных сетей. Их мы устанавливали каждое утро, как только приезжали на место работы. Нашу машину, которую мы изо дня в день ставили в одном и том же месте, было хорошо видно с небольшой животноводческой фермы, располагавшейся километрах в трех по пути сюда. Понятно, что наша возня с шестами и сетями могла показаться издалека постороннему совершенно непонятной и даже подозрительной. Здесь был выгон, где ежедневно проходило большое стадо овец. А мы проводили в этом месте не менее шести часов каждый день. Наверное, хозяин фермы заподозрил, что мы – бандиты, намеревающиеся в конце концов завладеть каким-нибудь ягненком.

На третий день он стал регулярно приезжать в наш лагерь на лошади и требовал, чтобы мы убирались из его владений подобру-поздорову. Эти дискуссии каждый раз выливались в ожесточенную перепалку, что сильно действовало нам на нервы. К счастью, на пятый день нам все же удалось поймать сразу двух самцов, которые в погоне друг за другом потеряли бдительность и одновременно угодили в одну из сетей. Одного мы отпустили, а второго взяли в заложники на роль манной птицы.

По пути домой я напряженно обдумывал вопрос, а чем мы будем кормить нашего сорокопута? И тут вижу на обочине шоссе труп собаки средней величины, сбитой автомобилем. Меня осенила идея: вот хороший запас мяса, до которого, как известно, сорокопуты – эти маленькие хищники – большие охотники. Мои коллеги не были в восторге от такой задумки, но все же, недовольно ворча, погрузили труп в багажник.

Ближе к дому выбираем место подальше от проселочной дороги, чтобы нас, не дай Бог, не увидел кто-нибудь во время предстоящей неприятной процедуры. Но тут выясняется, что осуществить ее не так-то просто. Чтобы отрезать кусок мяса с ляжки, надо сначала снять с задней ноги шкуру. Мы с Опаевым не охотники, так что единственный в нашей компании, умеющий свежевать крупных млекопитающих, – это Алексей Грибков. Но ему вся затея определенно не нравится. Так что он отказывается принимать участие в разделке туши и готов лишь руководить процессом. К счастью, собаку задавили совсем недавно, так что хоть мясо-то было свежим. В общем, мы вдвоем со вторым Алексеем с задачей все-таки справились.

Дни стояли очень жаркие, и я стал перед проблемой сохранения мяса в съедобном виде при отсутствии холодильника. Впрочем, все решилось очень просто – сорокопут категорически отказался от предложенного нами деликатеса. А мясо стало быстро портиться, и я закопал его на задворках нашего дома. Приходилось срочно искать другое решение относительно того, как же создать нашему пленнику устойчивую кормовую базу. Мой запас мучных червей, привезенных еще из Москвы, был весьма ограничен и грозил быстро иссякнуть.

Пока сорокопут жил пару дней на этом дефицитном корме, я выяснил, что есть такие места, где в изобилии держатся жуки чернотелки. Это были пустоши вполне определенного облика – с галькой, полупогруженной в сухую глину, и с куртинами низкорослой травы. Каждый раз, как удавалось увидеть из окна машины такой участок, мы останавливались, и я с пол-литровой банкой в руках обшаривал его метр за метром. Спустя примерно полчаса банка оказывалась заполненной до половины, и этого сорокопуту хватало почти на целый день.

В клетке, которую мы в день поимки наскоро соорудили из подручных средств, на одном из концов жердочки был оставлен заостренный сучок. Им наш жулан регулярно пользовался для запасания корма впрок. Если я не кормил его перед сном, наутро он съедал обычно четырех жуков подряд. Каждый имел в длину почти 2 см и весил в среднем 360 мг. Так, проглотив корма массой около полутора граммов (вместе с хитиновым панцирем), птица «замаривала червячка» и пятого жука накалывала на сучок, оставив про запас. Чтобы сделать это, птице требовалось одно-единственное точное движение головой. Труднее ей приходилось, когда надо было наколоть большого мучного червя Zoophobus morio, одетого эластичной хитиновой «шкуркой». В таких случаях сорокопуту удавалось прижать жертву клювом точно к острию лишь со второй или третьей попытки, после чего он проделывал головой очень быстрые ритмичные движения наподобие тех, что мы видим при работе отбойного молотка.

Одни только туркестанские жуланы!