Зоология и моя жизнь в ней

Так я внес важные коррективы в текст книги на русском языке, отвергнув свое первоначальное предположение о возможности свободного скрещивания между этими двумя формами сорокопутов. Теперь их можно было на полных основаниях считать самостоятельными видами, даже если придерживаться концепции Э. Майра. В пользу такого решения говорило и все то, что было известно о них ранее другим орнитологам. Например, совершенно разные режимы периодических явлений в жизни популяций этих сорокопутов. Так, в первой декаде мая, когда в районе наших исследований туркестанские жуланы еще не прилетели с зимовок, всего лишь в 150 километрах к югу, в пустыне Такла-Макан, лежащей за хребтами Тянь-Шаня, во многих гнездах тамошнего кашгарского жулана должны были быть уже оперившееся птенцы. Особи «туркестанцев» осенью улетают зимовать далеко к югу, а одиночных кашгарских жуланов я сам неоднократно видел в разных районах Средней Азии в начале марта и даже в последних числах февраля. Иными словами, они проводят зимние месяцы поблизости от мест гнездования.

Все эти различия вкупе с множеством других, например, в окраске, размерах и в особенностях устройства гнезд явно свидетельствуют о том, что здесь перед нами, в самом деле, две системы, не сходные по неперечисляемому числу свойств. Или, еще раз ссылаясь на слова Джона Стюарта Милля, это хороший пример двух природных объектов, которые «…отделены друг от друга неизмеримой бездной, а не простым рвом, у которого видно дно». С этой точки зрения туркестанского и кашгарского жуланов следует с полным основанием рассматривать в качестве самостоятельных видов, а не подвидов, как долгое время считали ранее.

Бирманский сорокопут

Теперь для полноценного обзора по сорокопутам мировой фауны мне не хватало только данных по этому виду: в литературе я смог найти лишь крайне немногочисленные беглые, фрагментарные заметки по его биологии. Поэтому я решил, что следует посетить места, где эта птица гнездится, и попробовать увидеть ее собственными глазами. План казался вполне осуществимым, поскольку я знал, что она обитает во Вьетнаме, а там наши зоологи постоянно работали под эгидой так называемого Тропцентра, руководимого с российской стороны московскими научными организациями.

В декабре 2008 г. я написал туда письмо с вопросом, где именно смогу найти сорокопутов и понаблюдать за ними весной следующего года. В ответ получил любезное письмо от сотрудника Тропцентра А. Н. Кузнецова следующего содержания. «Глубокоуважаемый Евгений Николаевич, спасибо за письмо и желание у нас поработать. По Вашим вопросам: возможность имеется, Вам необходимо подготовить техническое задание (по форме, которая имеется в Тропическом отделении ИПЭЭ РАН), подписать его у Рожнова В. В. и Корзуна Л. П., утвердить у академика Павлова Дмитрия Сергеевича; отдать документы на визу (через Михаила Васильевича Кучерова в Тропотделении). Мой встречный вопрос: март – это жесткий срок или возможно варьирование по времени? Для планирования экспедиционных работ нам важно также знать продолжительность полевой работы, необходимое оборудование, потребность в помощниках. Примите наши поздравления с Новым годом, Рождеством, и наилучшие пожелания. Всего доброго, Андрей».

Первым делом я связался с Л. П. Корзуном, по просьбе которого незадолго до этого проводил мастер-класс по зоологии со студентами руководимой им кафедры зоологии позвоночных биофака МГУ. Но он, не сказав ни «да», ни «нет», отправил меня к В. В. Рожнову, в то время заместителю директора нашего Института. А тот категорически заявил, что весенняя поездка исключена. «Нужен как минимум год, чтобы уладить вопрос с нашими вьетнамскими коллегами», – заявил он.

Сразу стало ясно, что нависает угроза попасть в жернова бюрократической волокиты, и что надо срочно искать какой-то другой выход. Случилось так, что как раз в это время пришло новогоднее поздравление от Михаила Марковца. Отвечая ему, я написал вскользь об этой своей проблеме. Он, как это бывало и ранее, сразу же пришел мне на помощь, предложив следующий план. Работая прежде во Вьетнаме, он познакомился там с опытным орнитологом Нгуэном Хоаи Бао, который, по его мнению, мог бы собрать для меня необходимый материал.

Я написал по адресу, присланному Михаилом, и получил согласие. Бао предоставил смету расходов, согласно которой две недели сбора им данных стоили бы мне 2000 долларов США. Я ответил, что смогу заплатить не более 1500. На том мы и сошлись. За десять дней весны 2009 года он собрал уникальный материал: прекрасные фотографии птиц, видеоклипы и фонограммы голосов бирманского сорокопута. Были проведены наблюдения за двумя гнездами, сами постройки взяты в коллекцию вместе с заспиртованным только что вылупившийся птенцом[293].