Зоология и моя жизнь в ней

Я пригласил в качестве партнера по запланированному исследованию Екатерину Павлову, которая в то время работала руководителем кружка юных биологов зоопарка (сокращенно КЮБЗ). Его помещение располагалось у служебного входа в зоопарк, куда вела проходная с улицы Красная Пресня. Катя договорилась с руководством о том, что я смогу в любое удобное для меня время проходить через этот служебный вход, наравне с постоянными сотрудниками зоопарка.

От проходной было всего лишь десять минут хода до той точки на берегу большого пруда, который у служащих организации именовался «Мысом». Сюда дважды в сутки орнитологи и их помощники доставляли на корм птицам мешки с комбикормом и высыпали его на кромке берега. Поэтому здесь неизменно концентрировались в больших количествах утки, гуси, лебеди и, кроме того, нахлебники зоопарка – воробьи, вороны и голуби. В общем, на мысу всегда кипела жизнь, и можно было, между делом, узнать кое-что новое о поведении, например, ворон, которые утрачивали в этой пестрой компании свою обычную осторожность.

Поскольку я рассчитывал собрать материал по как можно большему числу видов пластинчатоклювых, а не только лебедей, сразу же возникла задача научиться распознавать все десятка два видов, которые оказывались в сфере видимости. Мне были знакомы лишь те из них, которых приходилось видеть прежде, во время наблюдений за весенним и осеннем пролетом водоплавающих в заповеднике Кедровая падь и на островах Каспийского моря. Но поскольку многие виды, особенно экзотические, были мне совершенно неизвестны, я раздобыл брошюрку, выпущенную зоопарком, с цветными изображениями всех без исключения гусеобразных, содержавшихся здесь, и во время наблюдений всегда держал ее при себе, заглядывая в нее при необходимости.

Нам с Катей было разрешено устраиваться за оградой пруда, почти что у самой воды, так что посетители зоопарка не могли тревожить нас расспросами о том, что мы здесь делаем, неподвижно сидя часами изо дня в день. Каждое утро, если погода благоприятствовала, мы приходили сюда, устанавливали на штативах видеокамеры и фиксировали все, что казалось нам важным и интересным.

В чем состояла задача задуманного исследования. Узнав о начале этой работы, наши знакомые орнитологи говорили: «Не понимаем, что вы собираетесь сделать. Ведь о поведении лебедей давно все прекрасно известно!» Они исходили из того, что водоплавающие птицы, и лебеди в их числе, были излюбленным объектом изучения основателей этологии, и не только К. Лоренца, о чем я уже говорил, но и таких крупных орнитологов, как Оскар Хайнрот, одного из пионеров этой науки. Их исследования определили устойчивый интерес этологов к гусеобразным и, что особенно важно, задали на многие годы вперед методы описания их поведения и характер его интерпретаций.

Когда мы планировали нашу работу и знакомились с тем, что было сделано в этом плане до нас, наиболее полные описания сигнального поведения разных видов лебедей нам удалось найти только в книге П. Джонсгарда «Руководство по поведению водоплавающих». Тогда сразу стало ясно, что материалы, содержащиеся в ней, должны быть существенно дополнены. Дело в том, что автор книги, написанной полвека назад, когда видеосъемка еще не стала постоянным инструментом исследований в этологии, попросту не располагал той технической базой, которая требуется для адекватной фиксации наблюдений. Он мог пользоваться киносъемкой, весьма трудоемкой из-за необходимости проявлять километры пленки, что чрезвычайно ограничивало возможности ее использования в тех масштабах, которые необходимы для получения качественного первичного материала. Хорошо известно, что у родственных видов характер сигнального поведения подчиняется некой единой схеме, так что межвидовые различия, на поиски которых и направлены исследования по сравнительной этологии, основываются как раз на частных деталях.

Для того, чтобы выявить их, обычно требуется столь значительные массивы повторных наблюдений, накопить которые в ограниченное время под силу лишь видеосъемке. Не менее важно то, что она фиксирует не только телодвижения птиц, но и сопровождающие их звуки. А в большинстве сигнальных реакций лебедей (как и практически, всех прочих видов птиц) информация передается одновременно по оптическому и акустическому каналам связи. Поэтому отсутствие в описаниях поведения разных видов информации об особенностях их вокализации, как мы видим это в книге Джонсгарда, не позволяет считать такие этологические диагнозы достаточно полноценными.