Зоология и моя жизнь в ней

Далее на пути домой вороны все чаще заставляли нас нервничать. Они ехали в кузове под тентом и непрерывно кричали. Когда машина оказывалась в очереди на заправку, шоферы из автомобилей, стоявших дальше нашей, подходили к окну водителя и спрашивали: «Кто это у вас в кузове?». Миша, которого смутить было трудно, лаконично отвечал: «Петухи». Накормить воронов досыта казалось невозможным. Мертвые воробьи отчасти скрашивали нам существование, но беда была в том, что наши питомцы становились все более и более привередливыми. Если воробей, сбитый машиной, пролежал на асфальте более часа или полутора, ворон отказывался заглатывать его и сразу же выплевывал. Поэтому стало ясно, что, продолжая полагаться на этот источник корма, мы доедем до Новосибирска где-то ближе к осени.

Остановились мы на том, что ничего с воронами не случится, если они поголодают пару дней. Мы знали, что они находятся пока что в очень хорошем физическом состоянии. Просто надо ехать как можно быстрее. Подъехав, наконец, к Алма-Ате, откуда до дома оставалось 1 680 километров, мы решили, что с утра следующего дня ускорим передвижение. До следующего большого города, Семипалатинска, было ровно тысяча километров. Миша предложил мне поспорить с ним на бутылку коньяка, что он проедет это расстояние за световой день. Я сильно сомневался в сказанном и охотно принял пари. Все равно, коньяк-то мы в любом случае будем пить вместе.

«Световой день» начался в густых сумерках, не было еще и четырех часов. Мы ни разу не останавливались и успели в Семипалатинск даже до закрытия магазинов. Вылезая из кабины и направляясь к ближайшему из них, я почувствовал, что нахожусь во власти галлюцинаций. Уже наступили сумерки, и мне казалось, что надо мной висит какой-то твердый купол правильной овальной формы. Такое патологическое состояние легко объяснить, если вспомнить, что тяжелый, ревущий на ходу ГАЗ-66 – это не то же самое, что легковой автомобиль с комфортным салоном. А путешествие наше проходило при дневной температуре воздуха не менее 30°.

На следующий день наше внимание привлекли суслики, которые то и дело перебегали дорогу. У нас обоих одновременно возникла мысль, что суслик может оказаться весьма полезным в качестве обеда для воронов. Оставалось только ждать удобного момента, когда план сможет быть осуществлен. Пару раз мы, выскакивая из машины, оставались в итоге ни с чем. Но наконец, пришла удача: суслик как-то замешкался и мы просто затоптали его. Цель оправдывала средства.

Дело происходило как раз у въезда на деревянный мост. Его перила оказались удобным местом для разделывания тушки с помощью топора. Миша открыл задний тент кузова, и три ворона, крича и размахивая крыльями, уселись на борт. В тот момент, когда мы окровавленными руками совали куски мяса в их раскрытые клювы, мимо нашего ГАЗа, двигаясь навстречу ему, проехал мужчина на мотоцикле и остановился в метре-полутора позади машины. Мотоциклист явно намеревался о чем-то спросить нас, но бросив мельком взгляд на происходящее, мгновенно нажал газ и исчез в клубах пыли.

Под конец дорога стала поистине ужасной из-за глубоких колдобин, между которыми приходилось постоянно лавировать. Видимо, те, кто должен был обслуживать трассу, соединяющую крупнейший город РСФСР – Новосибирск со столицей союзной республики Казахстан, изредка бывая здесь, отдавали себе отчет в негодном ее состоянии. Мы долго ругались и смеялись одновременно, увидев на обочине дороги плакат такого содержания: «ОСТАЛОСЬ 30 км». Миша пробормотал: «Большевики погубили Россию».

К моему дому в Академгородке мы подъехали в ночь с 9 на 10 мая. Миша говорит мне: «Жень, ты моих пока возьми к себе». Тут и я забеспокоился: каково это будет явиться ночью к спящей молодой жене Люде с тремя воронами! Я подумал, что лучше будет пока что поместить их на чердаке, прямо над моей квартирой, находившейся на предпоследнем, девятом этаже. Мы подставили воронам запястья рук, куда они привычно уселись, как это делают ловчие сокола, и понесли их наверх. Лифта не было, и все время пока мы поднимались по ступенькам, птицы довольно громко бормотали почти человеческими голосами. Путь наверх лежал точно мимо моей квартиры.