Читаем ZOOM полностью

Давай будем честными до самого конца. Вспомни свои полночные походы в паб «Дохлая лисица». Места, более маргинального и грязного в округе не найти. Никто в здравом рассудке и с полным порядком в жизни не пожелает даже ступить на порог этого дрянного местечка. Туда тебя манила внутренняя установка на саморазрушение. Тебе было страшно признаться себе в том, что каждый твой день может сравниться с тухлым яйцом: дурно пахнет и указывает тебе на упущенные возможности. Дополнительные чувства, которые переплелись внутри тебя в мутный коктейль, не позволяли тебе предпринять самостоятельные попытки всё исправить. Напротив, твой внутренний враг, то есть ты – ненавидящий самого себя, управлял твоей волей и вел тебя навстречу преступлению. Преступлению против тебя. В полумраке «Дохлой лисицы», тебе приходилось тихо сидеть и ожидать, когда кто-нибудь применит насилие по отношению к тебе. Твой внутренний враг непрерывно внушал, что тебе пора покинуть этот беспросветный мир с помощью чужих рук.

И всё же, как только находился тот, кто всем своим зверским нутром излучал готовность помочь тебе покончить с твоей жизнью, твои ноги уносили тебя домой. Очень-очень быстро проносились родные кварталы и незнакомые лица. Очень-очень сильно тебе хотелось оказаться дома.

Осознай именно сейчас, что при любых обстоятельствах тебе приходится идти против себя. Ты ненавидишь себя полностью. Ты ненавидишь своё рождение, детство, отрочество, юность и сегодняшний день. Ты ненавидишь родителей, которые создали тебя именно в таком виде, в каком ты сейчас стоишь перед всеми нами. Ты ненавидишь своих друзей, которые полюбили то, что лично тебе кажется омерзительным. Ты ненавидел свою собаку, потому, что она была тебе верна.

Дом, который достался тебе по наследству, приютил тебя под своей крышей, всего лишь как гостя. В нём сохранился дух прежних хозяев. Коллекция ветхих книг твоей бабушки, груда ржавчины, которую так берёг твой дед-маразматик, мебель и посуда мамы. Только отец после себя ничего не оставил.

Все эти вещи чужие. Твой дом не был для тебя домом в своём прямом предназначении. Точно так же можно почувствовать себя в другом месте, например в музее. Атмосфера родного уголка никогда не была тебе близка. Не зря у тебя закрадывались мысли, что ты приёмный ребёнок в этой семье. Возможно, именно твоё появление вынудило твоего отца уйти. Не все способны назвать чужое родным. Как бы то ни было, всего этого больше нет.

Ты можешь всё стерпеть ради больших денег. Не будь так, твой язык не повернулся бы произносить эти слова. Это значит, что рано или поздно мы пробудим те ресурсы, которые помогут тебе и нам дойти до конца нашей великой цели.

Кому, как ни тебе доказать этому моменту, что решающая сила человека – его способность убивать себя слабого, уязвленного, неполноценного, трусливого. Убивать себя в роли отброса. Карающим топором отрубить голову подделке, которую до этого времени ты принимал за своё естество. Вытащить и показать всему миру себя настоящего. Только так ты сможешь добыть своё положение. В твоей памяти, снова и снова, должна проскальзывать горькая истина, что твоё место не будет пустовать, если его не займешь ты. За твоей спиной много тех, кто с удовольствием возьмут себе твои возможности.

Рано или поздно настает момент, когда мы оказываемся перед чудовищем, с которым было бы неплохо сразиться. Но мало кто может поднять руку против собственного страха и иллюзорного компромисса, желая оставить себя и это чудовище на прежних позициях. Проще ли оставаться ни с чем, когда на твоём пути продолжает стоять чудовище. Оно не исчезнет само по себе. Оно уступит достойному противнику.

Каким бы ужасным не казался твой следующий шаг, важно сделать его. Гибель, если она будет, важно принимать как освобождение, но гибель настигнет и того, кто не сделает свой жизненно важный шаг. Позорная бесславная гибель личности, которая погубила сама себя.

У болота есть начало и есть конец. Как бы не бушевало пламя, оно неминуемо погаснет. Самое страшное длится только миг. Дольше и мучительнее мы готовим себя к предстоящему ужасу. Не всё так просто, дружище.

Каждый час заставляет меня делать выбор. Каждый день вынуждает меня меняться и тяжело работать над собой. Каждая ночь устраивает мне экзамен на прочность моей психики. Каждая неделя бросает мне новый вызов. Каждый месяц мне приходится с чем-то расставаться. Каждый год я умираю и возрождаюсь вновь. В моём случае не предусмотрено время для остановки и отдыха.

Я думаю, тебе полезно хотя бы немного пожить в моём ритме. Но не сейчас. Сначала выберись отсюда.

Эпизод десятый

Ты знаешь, кто такой Слепой Поводырь? Это не чушь. С моих слов информация даётся верно. Он был, есть и будет, просто редкий счастливчик может в нужный момент заметить его. Именно это и требуется. Заметить и только. Никакие иные усилия не будут иметь смысла. Ничто другое не сможет обрести форму. Момент, когда на горизонте появляется Слепой Поводырь можно назвать самым опасным рубежом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жюльетта
Жюльетта

«Жюльетта» – самый скандальный роман Маркиза де Сада. Сцены, описанные в романе, достойны кисти И. Босха и С. Дали. На русском языке издается впервые.Да, я распутник и признаюсь в этом, я постиг все, что можно было постичь в этой области, но я, конечно, не сделал всего того, что постиг, и, конечно, не сделаю никогда. Я распутник, но я не преступник и не убийца… Ты хочешь, чтобы вся вселенная была добродетельной, и не чувствуешь, что все бы моментально погибло, если бы на земле существовала одна добродетель.Маркиз де СадМаркиз де Сад, самый свободный из живших когда-либо умов.Гийом АполлинерПредставляете, если бы люди могли вывернуть свои души и тела наизнанку – грациозно, словно переворачивая лепесток розы, – подставить их сиянию солнца и дыханию майского ветерка.Юкио Мисима

Донасьен Альфонс Франсуа де Сад , Луиза де Вильморен , Маркиз де Сад , Сад Маркиз де

Любовные романы / Эротическая литература / Проза / Контркультура / Прочие любовные романы / Романы / Эро литература
Семь лепестков
Семь лепестков

В один из летних дней 1994 года в разных концах Москвы погибают две девушки. Они не знакомы друг с другом, но в истории смерти каждой фигурирует цифра «7». Разгадка их гибели кроется в прошлом — в далеких временах детских сказок, в которых сбываются все желания, Один за другим отлетают семь лепестков, открывая тайны детства и мечты юности. Но только в наркотическом галлюцинозе герои приходят к разгадке преступления.Автор этого романа — известный кинокритик, ветеран русского Интернета, культовый автор глянцевых журналов и комментатор Томаса Пинчона.Эта книга — первый роман его трилогии о девяностых годах, герметический детектив, словно написанный в соавторстве с Рексом Стаутом и Ирвином Уэлшем. Читатель найдет здесь убийство и дружбу, техно и диско, смерть, любовь, ЛСД и очень много травы.Вдохни поглубже.

Cергей Кузнецов , Сергей Юрьевич Кузнецов

Детективы / Проза / Контркультура / Современная русская и зарубежная проза / Прочие Детективы
Белые шнурки
Белые шнурки

В этой книге будет много историй — смешных, страшных, нелепых и разных. Произошло это все в самом начале 2000-х годов, с разными людьми, с кем меня сталкивала судьба. Что-то из этого я слышал, что-то видел, в чем-то принимал участие лично. Написать могу наверное процентах так о тридцати от того что мог бы, но есть причины многое не доверять публичной печати, хотя время наступит и для этого материала.Для читателей мелочных и вредных поясню сразу, что во-первых нельзя ставить знак равенства между автором и лирическим героем. Когда я пишу именно про себя, я пишу от первого лица, все остальное может являться чем угодно. Во-вторых, я умышленно изменяю некоторые детали повествования, и могу очень вольно обходиться с героями моих сюжетов. Любое вмешательство в реализм повествования не случайно: если так написано то значит так надо. Лицам еще более мелочным, склонным лично меня обвинять в тех или иных злодеяниях, экстремизме и фашизме, напомню, что я всегда был маленьким, слабым и интеллигентным, и никак не хотел и не мог принять участие в описанных событиях

Василий Сергеевич Федорович

Контркультура