Зоопарк доктора Менгеле

Мино услышал, как дверь автомобиля осторожно открылась. Послышалось нетерпеливое покашливание. Мино вышел из домика.

В те минуты, пока еще ничего не произошло, разве что ворон вспорхнул из своего ночного убежища под раскидистым дубом, Мино кое-что заметил: Д. Т. Стар совсем не изменился. На круглом одутловатом лице почти не было морщин, гладкое темечко по-прежнему сверкало от жирного крема, а глаза были такими же холодными и твердыми. Толстые губы, постоянно расплывавшиеся в самоуверенной унизительной улыбке. Короткие пухлые пальцы почти без ногтей. Посол стоял возле открытой двери автомобиля, опираясь на трость с серебряным наконечником.

– Сеньор Де-те-стар, – медленно и четко проговорил Мино. – Когда-то давно вы разливали «Бурбон Старый Кентукки» вашим наемным солдатам в джунглях. Сержанту Фелипе Кабуре и бычьеголовому Питрольфо.

– Что такое?

Д. Т. Стар побледнел и попытался забраться обратно в машину, спрятаться за бронированным стеклом и железом. Он чувствовал, что грядет катастрофа, и видел надвигающуюся тьму.

– Стоять! – приказал Мино, приближаясь к нему. – Не двигаться! Detesto![36] Ты уничтожил всю деревню, убил, умертвил моих родителей, моих братьев и сестру, словно животных. Выжил я один. И поэтому я здесь: Detesto!

Посол пошатнулся, жадно глотая воздух. Он вытер пот со лба и, защищаясь, вытянул вперед руку.

– Послушай, – проговорил он. – Я дам тебе…

Стрела попала прямо в глаз. Мино выдохнул так сильно, что стрела пронзила мозг Дале Теобальда Стара. С большим трудом ему удалось ухватить и вытащить ее.

Мино затащил труп в домик охранника. Выкрашенную в зеленый цвет дверь, за которой лежали пять трупов, Мино аккуратно закрыл ключом со связки охранника. На видном месте он разместил фотографию синей бабочки. Затем он открыл ворота, сел в автомобиль посла и выехал на улицу. Ворота за собой он закрыл.

Ему уже приходилось сидеть за рулем. Он знал основные принципы маневрирования, но немного помучился с автоматической коробкой передач. Наконец он медленно и спокойно поехал по улице, весело насвистывая самбу. Затемненные, почти непрозрачные окна не позволяли посторонним увидеть, кто именно сидит в автомобиле.

Он знал, куда едет. Недалеко, так что на шоссе, часто патрулируемое полицией, можно не выезжать. Рисковать совершенно не нужно. Он спокойно добрался до торгового центра, который только что открылся. Мино аккуратно припарковал машину на стоянке. Подождал, пока рядом никого не будет. Затем вышел из машины и, никем не замеченный, покинул парковку.

Час спустя Мино уже был в своем номере, принял душ, упаковал в пластиковый пакет все использованные костюмы и выбросил их в мусорный ящик в Чайнатауне. Духовую трубку, стрелы и коробочку с асколсиной он положил в камеру хранения в общественном месте. На исполнении этого правила группировка настаивала особенно рьяно. Если случится невероятное и они попадут под подозрение или под случайный обыск, ни одна пылинка не должна связать их с совершенными убийствами.

Из Нью-Йорка Мино направился в национальный парк на границе соседнего штата. Он видел рекламу этого курорта в туристическом бюро. Он снял бревенчатый домик, полностью оборудованный, идиллически расположенный на берегу лесного озера. Вокруг были сосны, стояла осень, Мино с удивлением наблюдал, как приспосабливается к новому времени года природа. Листья деревьев покраснели и пожелтели, воздух был чистым, прозрачным, и никаких насекомых не было.

Мино ждал. Ждал реакцию газет на внезапную смерть посла ООН. Ждал, что его письмо опубликуют, и сообщение группировки «Марипоса» увидят все жители страны. На следующий день после акции он прошел километр до газетного прилавка возле супермаркета и купил все газеты Нью-Йорка. Ни слова.

Мино остановился возле небольшого озера под высокой сосной, с которой сыпались иголки. Вода была абсолютно тихой и спокойной, вечернее солнце постепенно опускалось за холмы на западе. Наслаждаясь миром и покоем, Мино находился в лесу совсем один. Он подумал, что, наверное, так и выглядела эта страна в те времена, когда ею владели индейцы, до того как пришли белокожие варвары и предъявили свои права на все вокруг. Национальные парки служили оправданием для гринго и их растревоженной совести.

О, если бы все великие вожди, обитавшие здесь многие тысячелетия, записали свою мудрость и ее удалось бы сохранить! Безумный Волк обладал даром проникать в давно забытые источники. И все же это были лишь фрагменты, крохотные капли огромного всеобъемлющего комплекса, всю величину и сложность которого никогда не понять белым людям. Безумный Волк угрожал их благополучию, поэтому они заперли его в сумасшедшем доме, поэтому ему пришлось умереть. Безумный Волк был волшебником. Настоящим волшебником, как Ариго из Конгоньяса. Мино подумал о прорицательнице, которую он навестил много лет назад, и взглянул на свою ладонь. Можно ли было прочитать что-то по ней?