Зоопарк доктора Менгеле

– Твою мать! – выругался Гаскуань и закрыл файл. – Что за недоразвитая страна! У них даже нет картотеки с фотографиями студентов! Они вообще когда-нибудь слышали слово «расследование»? Эти гориллы считают, что смогут удержать власть своими пушками и оружием? Если бы у нас была фотография этого Португезы, или Карлоса Ибаньеза, если наша навозная муха именно он, мы бы поймали их давным-давно! А теперь, значит, этот агентишка приедет сюда, чтобы посмотреть на нас. Ну-ну, вот и будет ему работенка, пусть посмотрит на миллионы людей, которыми кишит этот город.

– Расслабьтесь, – Уркварт сел на кожаный диван. – Ладно. У нас нет хорошей фотографии. Но мы знаем, что этот агент Z узнает Ибаньеза и Виллалобоса, как, видимо, и других участников группировки, если они приблизятся к делегации Nippon Kasamura. И мы их поймаем. И поджарим на их собственном вонючем жире.

– Фотография, – пробормотал Гаскуань. – Эта детская фотография Португезы, которую мы получили, на ней ведь просто какой-то щенок. Как агент Z его узнает?

– По слухам, он обладает некоторыми талантами. Не зря же он так долго занимает свой пост. А ведь там у них бывает жарковато, насколько мне известно.

– Вонючая помойка! Дерьмо, – Гаскуань открыл четвертую бутылку сельтерской.

В дверь постучали, в номер вошел этажный портье. Он сообщил, что прибыл effendi Херобан З. Моралес. Уркварт кивнул.

В коридоре послышались странные звуки. Они напоминали звук незакрученного парового вентиля. Постепенно агенты поняли, что звуки исходили от человека, которому трудно дышать. Со странным звуковым сопровождением в дверь вошел человек всего с одной ноздрей на крохотном носу. Это был агент Z.

* * *

Мино наслаждался каждой минутой спокойных дней. Воздух был чистым, прозрачным и холодным, как нафталин. Мино изучал природу и мир животных здесь, в горах, в самой спокойной и нетронутой части страны гринго. Он ловил удочкой рыбу в реке и поймал серебристую жирную рыбу с красными точками по бокам. Он запек ее на углях камина, получилось очень вкусно. Мино собирал желтые и красные листья деревьев, изучал их форму, запах и вкус. Он любовался звездным небом по вечерам, стуча зубами от непривычного холода. Там, наверху, думал он, миллиарды других планет. Он задумался: может быть, с теми из них, что отливают зеленым или синим цветом, обращаются аккуратно? Очевидно, это так. Наверняка род человеческий – единственный во всей Вселенной, кто обращается со своей планетой так глупо и эгоистично.

Гайа. Земля. Единственный большой живой организм. Мино помнил каждое слово из лекций профессора Константино Кастилло дель Круза. Он поднимался на гору и собирал там цветы, вцепившиеся в расщелины и узкие выступы. Плотные, разноцветные, несгибаемые растения, способные выжить под снегом неделями и месяцами. Просто чудо. Чудо, скрывавшее гораздо бо́льшую мудрость, чем любая из книг. Он почувствовал голую твердую горную породу под своими ступнями. Карабкаясь на гору, Мино слышал, как земля под его ногами разговаривала. Гора обладает большей личностью, чем люди.

Мино подумал о мертвых. О тех, кого он убил. Он не испытывал сожаления, не раскаивался. Он знал, что земля под его ногами ни в чем его не обвиняла. Он знал, что законы и уродливые моральные принципы, основанные на переоценке человека в своих собственных глазах, осудят его. Его посчитают страшным преступником. И когда Мино думал об этом, он не чувствовал страха, лишь сожаление.

Человек думает, чувствует, может выражать грусть, радость, смеяться и плакать. Этим он отличается от животного. И от растения. Поэтому к человеку применимы иные законы и нормы морали, чем к другим созданиям. Мино никак не мог понять, откуда возникла такая мысль, почему такие размышления воспринимаются всерьез. Прекрасная пеперомия, причудливым кружевом зеленых листьев оплела ствол дерева в джунглях. Корни этого удивительного растения предусмотрительно размещались на ветках дерева, там, где было посуше и посветлее, а цветы распускались во всей красе именно в тот момент, когда вокруг роились пчелы гиието. Мино задумался над тем, что за подобными хитростями точно стоит весьма чувствительная сила, ничуть не менее могущественная, чем вся деятельность человека на земле. Сорвать с дерева росток пеперомии и растоптать его было более жестоким преступлением, чем отрезать головы дюжине гринго. С точки зрения планеты.

Гайа. Мать.

Мино многому научился всего за несколько лет. Но он все еще многого не знал. Глубокие озера знаний сверкали на горизонте. Он потихоньку осторожно приблизится к ним.

На то, чтобы шум вокруг смерти Д. Т. Стара утих, ушло время. Мино проводил эти недели в горах. Встречавшиеся ему люди были весьма доброжелательными, но он вежливо и корректно держал дистанцию, чтобы остаться наедине со своими мыслями.

И однажды он решил выкопать зонтик и отправиться в путь. Цель была определена, план продуман.