Однако от FOMO страдают не только миллениалы. Данные исследования показывают, что более половины людей, использующих социальные сети, подвержены боязни упустить интересное.
Осенью 2013 года компания Snapchat[18]
впервые запустила функцию «сторис» с исчезающим контентом, которую впоследствии скопировали и другие социальные сети. Теперь поводов для тревоги стало еще больше: ведь если не заходить в интернет больше суток, то можно упустить какую-то информацию. Вместе с тревогой пришли и другие симптомы FOMO:• желание постоянно скроллить ленту соцсетей;
• тоска и неудовлетворенность собственной жизнью в сравнении с жизнями других;
• страх остаться на периферии каких-то важных событий.
В глобальном смысле мы можем «обвинить» зеркальные нейроны. Именно благодаря им у человека появилась возможность подражать. Посмотрите на маленьких детей: они копируют поведение, жесты и мимику взрослых. Так происходит процесс обучения в раннем детстве.
Позже подростки ищут себе кумира.
Но только если раньше этого учителя выбирали для своих детей родители, отдавая их подмастерьями к профессионалу, то сейчас молодые люди сами находят себе объект для подражания. Того, кто становится для них авторитетом. И хорошо, если кумир этого действительно заслуживает.
Помню, как раньше ходил в ресторан с друзьями: каждый выбирал себе блюдо, но когда официант приносил заказ, мне начинало казаться, что я сделал неправильный выбор. Что в соседней тарелке все выглядит аппетитнее и вкуснее. То есть я подсознательно ставил выбор другого человека выше, чем собственные желания и предпочтения. «Наверняка, он уже знает, что здесь самое вкусное», — крутилось у меня в голове.
Это касается не только выбора блюд, но и поиска профессии, хобби, даже спутника жизни.
Причем, как показывают исследования, для этого совсем не обязательны фотографии с Бали или Мальдив. Во время пандемии, когда многие заведения были закрыты, а рейсы за границу отменены, уровень синдрома упущенной выгоды ничуть не снизился. Вместо этого люди стали бояться пропустить интересные вебинары или онлайн-курсы.
С другой стороны, те же самые зеркальные нейроны способствуют попаданию в дофаминовую ловушку: мы переживаем чужие эмоции как свои собственные и получаем весь спектр чувств, не вставая с дивана.
Но все же мозг сложно до конца обмануть. Виртуальная реальность пока, к счастью, не стала нашей повседневностью, и мы чувствуем различия между настоящей жизнью и той, что транслируется в сети. Каким бы классным ни был секс по телефону, чувство неполной удовлетворенности все же останется.
Вспомните фильм «Суррогаты», где андроиды стали посредниками между внешним миром и людьми, защищая последних от возможных опасностей. При всей реалистичности картинки машины не смогли заменить реальный опыт взаимодействия людей с друг другом и окружающим пространством.
В этом фильме затрагивается еще одна важная тема: соответствие реального образа и того, который мы демонстрируем. Сейчас мода на маски в социальных сетях постепенно уходит, но и без них человек старается показать себя с наиболее выигрышной стороны: заработал первый миллион — расскажи об этом так, будто это твоя ежемесячная зарплата. Сходил в зал — сними сторис, пусть все думают, что ты там проводишь каждый вечер.
Иногда мы делаем это неосознанно: нам просто хочется делиться именно яркими впечатлениями, достижениями, успехами. А иногда — вполне умышленно. Так, например, китайский блогер Ву Юннинг сорвался с крыши 82-этажного небоскреба во время трансляции видео на своем канале. А Педро Руис хотел показать в прямом эфире трюк, во время которого его жене надлежало выстрелить в Педро, прикрывающегося книгой. По задумке пуля должна была застрять в книге, но что-то пошло не так. В итоге парень погиб, а его беременная жена получила судимость.
Так что цена яркой жизни, которой другие завидуют, может быть очень высока. А главное, такая жизнь часто далека от реальности.
Поэтому давайте договоримся: