Зорге

Что же касается загадочных телеграмм, отправленных им то ли до свидания с арестованным, то ли после, возможно, разгадка проста и кроется в опубликованном Юлиусом Мадером факсимиле обширного сообщения посольства в Токио на имя посланника Брауна фон Штумма, занимавшегося в ведомстве Риббентропа служебными расследованиями. Эта записка содержит тексты обеих телеграмм, и, скорее всего, именно ее куски цитировали разные авторы в разное время как самостоятельные тексты, хотя Сергей Будкевич, например, считал все три документа разными и самостоятельными. Дата ее отправки отсутствует, но очевидно, что это произошло не ранее 24 октября, а в Берлине она была должна лечь на стол адресату 14 ноября. Вот ее полный текст:

«Германский корреспондент Рихард Зорге, работавший с 1936 года в Токио для “Франкфуртер цайтунг”, арестован японской полицией 22 октября 1941 года вместе с другим подданным рейха по имени Макс Клаузен по надуманному обвинению в антияпонских связях.

Рихард Зорге является хорошим знатоком Японии и талантливым журналистом; однако строгой объективностью своих репортажей, в которых он порой позволял себе и критику, он часто навлекал на себя недовольство официальных кругов страны пребывания. Исходя из информации, полученной от ответственных германских инстанций в Токио, подозрение насчет вменяющейся в вину Зорге причастности к коммунистической деятельности следует считать заблуждением. По мнению посла Отта, близко знающего Зорге, эта акция представляет собой политическую интригу, поскольку Зорге получил некоторые секретные сведения о состоянии японо-американских переговоров, имеющих статус государственной тайны.

До сих пор не разрешено проводить с арестованным никаких бесед, если не считать кратковременного формального посещения его со стороны посла Отта. Несмотря на постоянно предпринимаемые Министерством иностранных дел усилия, прокуратура все еще отказывает в предоставлении возможности ознакомления с имеющимися доказательствами противозаконной деятельности обвиняемого. Как говорят, в связи с этим инцидентом арестовано также большое число японцев»[682].

Начавшееся служебное расследование тянулось несколько месяцев. 9 января 1942 года Отт доложил в Берлин о предоставлении японской стороной двух обширных протоколов следствия, но отметил их «недостаточную содержательность». Генерал имел в виду копии протоколов допросов Рихарда Зорге, направленные ему 17 ноября с сопроводительным письмом, в котором сообщалось об обвинении Зорге в нарушении закона «Об обеспечении государственной безопасности»[683]. Отт был взбешен, не верил своим глазам и требовал более увесистых доказательств и новых встреч с Зорге, одновременно инициировав поиск свидетельств о коммунистической деятельности Рихарда и его бывшей жены Кристины в Европе, прежде всего в Германии, и, вероятно, содрогаясь от мысли, что такой поиск может вытащить на свет биографию и связи его собственной супруги[684]. Еще на Рождество 1941 года он произнес маленькую речь о том, что «все друзья Зорге должны ждать его возвращения как мученика известного японского стремления повсюду вынюхивать шпионов и всех подозревать»[685].

Лишь к весне обстановка прояснилась окончательно. 23 марта 1942 года абвер получил сообщение от одной из своих резидентур в Китае: «Зорге, вероятно, работал на Москву из фанатизма, не за деньги. Яростный противник национал-социализма… Последствия весьма тяжелые… Японские власти энергично настаивают на том, чтобы представители германской прессы в Восточной Азии впредь допускались к работе только с разрешения соответствующих органов вермахта… В определенных кругах (японских) военно-морских сил крайне антигерманские настроения… Строжайшие ограничения передвижения со стороны японцев для всех немцев в Восточной Азии: без разрешения невозможно поехать даже из Токио в Йокогаму»[686].