Зорге

Еще в 1989 году советский корреспондент агентства печати «Новости» в ГДР Михаил Кубеев опубликовал в газете «Советская Россия» большую статью под названием «Ваша биография продолжается, доктор Зорге». Основную часть материала составили интервью с немцами: Рут Вернер – соратницей Зорге и Юлиусом Мадером – автором одной из лучших книг о нем.

«В беседе с Рут Вернер и Юлиусом Мадером я задавал еще один вопрос, – писал Кубеев, – на который все они единодушно ответили утвердительно. Речь идет о создании, например, в Москве общественного музея группы Рамзая. Именно в таком музее можно было бы представить и обширную библиотеку о Зорге, фотографии, подготовить и выставить макеты зданий в Китае и Японии, где он жил и работал. Уверен, для такого музея нашлись бы и другие экспонаты. Вспомним хотя бы Исии Ханако, которая владеет очень ценным архивом и имеет к тому же еще ряд настоящих реликвий группы Рамзая».

Увы – канули десятилетия, а в этом деле если что-то изменилось, то не в лучшую сторону. Единственный на сегодня музей Зорге находится в московской школе № 141, носящей его имя и расположенной на улице Зорге близ станции МЦК «Зорге». Сочетание эффектное, но сам музей, хотя и сделанный с любовью, насыщенный экспонатами, все же именно школьный, а не профессиональный. Музей создавался и поддерживается на плаву энтузиастами, а не тем государством, которое отправило Зорге на смертельно опасную работу и ради которого он погиб. Этот музей как будто напоминает нам о том, что лучшее из того, что делается, совершается по велению души, а не по приказу сверху. Но реалии сегодняшних дней таковы, что даже этот, крайне скромный уголок памяти Зорге мы не можем посетить просто так – это школа, и музей доступен не для всех. Когда-то его гостями были супруги Клаузен, Михаил Сироткин, Рут Вернер и Юлиус Мадер. Но они ушли, ушли навсегда. Завершила свой земной путь Исии Ханако. В 2015 году умер последний свидетель тех событий, знавший «Рамзая» лично, – отставной генерал ГРУ Михаил Иванович Иванов. Всё, что удалось собрать этим людям в память о Зорге, бесследно исчезло. На наших глазах стирается исторический, прежде всего, материальный фон, разрушается то, что окружало этих людей и что еще недавно можно было спасти. Полтора часа поисков в компании местных таксистов дома, где родился Зорге в бакинском пригороде Сабунчи, где когда-то был свой музей Зорге, не дали мне ничего, кроме осознания того, что здесь это точно никому не нужно. На вопрос, кто такой Рихард Зорге, местные жители смогли дать лишь одно объяснение: «Это тот, кому в Баку рядом с русским посольством памятник стоит – “Глаза” называется».

В том же 2015 году в один из букинистических магазинов Токио поступило на продажу уже известное нам письмо министра иностранных дел нацистской Германии Иоахима фон Риббентропа. Подписанное министром поздравление выдающегося советского разведчика с 43-летием было мигом перепродано неизвестному брокеру-букинисту: редчайший артефакт таким образом ускользнул из рук биографов Зорге буквально с джеймс-бондовской ловкостью. Есть надежда, что письмо в итоге все же будет куплено заинтересованным коллекционером, у которого оно по крайней мере хорошо сохранится. Увидим ли мы его – вряд ли. Жаль. О героях надо помнить, а в том, что Зорге герой, у меня лично сомнений не осталось.

Эпилог

Рихард Зорге не только Герой Советского Союза, хотя и это звание он заслужил полностью. Судьба Зорге – пример почти античной трагедии, когда герой совершает подвиг, но судьба его однозначна и предсказуема: мир устроен так, что ему суждено погибнуть. Настоящий герой знает об этом, чувствует это, но не может действовать иначе, потому что убежден, что прав. Система же убивает героя с точно такой же неумолимостью, потому что его деятельность противоречит законам, по которым она – эта система – устроена. Рихард Зорге всегда был неудобен для системы и для самого себя, но не мог иначе, и везде, где бы он ни оказывался, его начальники получали массу проблем и всеми силами старались избавиться от беспокойного сотрудника. Любому начальству для любой работы удобнее добросовестные исполнители, а не яркие индивидуальности. Исполнители предсказуемы в своих действиях, ими проще управлять, они – серые, без уничижительного смысла этого слова, не плохие и не хорошие. Они удобные – такие, какими им прикажут быть. Беспокойный Зорге всегда оставался самим собой, ибо таков был тип его личности, таков тип любого настоящего героя. Такие, как он, могут быть разными, их деятельность совершенно не обязательно может быть правильна и полезна для общего дела, если под общим делом иметь в виду функционирование системы. Зорге, может быть, и хотел, но не мог быть системным работником. Он был умным, ярким, талантливым. Был одиночкой, общаясь с которым начальство все время рисковало узнать, в чем оно неправо и где оно допустило ошибки, а избавиться от героя, указывающего на них, нередко бывает проще, чем эти ошибки исправить.