Зороастрийская мифология

Менучéхр. Фарси; среднеперс. Манушчихр (см.).

Мерв. Среднеперс.; авест. Моуру (см.).

Мердáс. Фарси. В «Шахнаме» отец Заххака. См. с. 182-183.

Мех-и Гах, Мех-и мийáн Áсман. Среднеперс. См. с. 87.

Мехрáб. Фарси. В «Шахнаме» царь Кабулистана, отец Рудабе, потомок Заххака — см. с. 202; по другим источникам — потомок мифического родоначальника арабов Таза от дочери Фаридуна. Образ, по-видимому, восходит к реальному историческому лицу — властителю Кабулистана.

Мехргáн. Фарси. См. примеч. 460 на с. 198 и соответствующий фрагмент текста. [489]

«Миди́йская» теория. См. с. 26, 29. i

Митаóхта. Авест.; среднеперс. Митóхт. В «Авесте» — дэв-персонификация «лживого слова», противопоставляемого «благим речам» в триаде зороастрийских добродетелей («благие мысли, благие речи, благие дела»). В среднеперсидской традиции Митохт — один из первосотворённых дэвов, причисляемый к верховным силам мирового Зла и иногда отождествляемый с Друджем; см. примеч. 136 на с. 84 и соответствующий фрагмент текста.

Митóхт. Среднеперс.; авест. Митаохта (см.).

Ми́тра. Авест. «Договор», «Согласие»; среднеперс. Михр. В индоиранской религии божество клятвы и соблюдения договора (см. с. 11 и статью; Варуна); ведийское (см.: «Веды») соответствие — Митра («Друг», «Дружба», «Договор»), хранитель закона мироздания Рта, связанный с Солнцем. «Один из наиболее интересных эпитетов Митры — „выпрямитель линий [границ]" («Яшт» 10.61) не только намекает на возможную примиряющую роль Митры при спорах о границах, но <…> позволяет, очевидно, восстановить для него более древнюю функцию царя-жреца, принимавшего участие в ритуальных измерениях, которые подтверждают следование универсальному закону, правде [Аша]. <…> Подобные фрагменты подчёркивают посредническую роль Митры, его функцию различения Добра и Зла, Правды и Лжи. В этом смысле Митра — божество, определяющее некую морально-нравственную границу. <…>

Исходным пунктом в выяснении мифологической предыстории образа Митры следует считать наличие пары соответствующих божеств в иранской и индийской традициях: Митра — Ахура Мазда в „Авесте" и Митра — Варуна в „Ригведе". В этой паре <…> Ахура Мазда (соответственно Варуна) видимо, моделировал в индоиранский период в основном космологические элементы Вселенной, а Митра, очевидно, ведал социальной организацией людей и соответственно устройством „человеческой" Вселенной, осуществлял медиационную (посредническую) функцию между верхом и низом, небом и землёй, <…> божественным и человеческим. Подобная схема объясняет возникновение следующей по времени стадии в истории Митры — превращение его в бога договора. В ходе подобной эволюции Митра мог иногда приобретать и некоторые черты, первоначально присущие его соседу по божественной паре. Так, видимо, объясняется причастность авестийского Митры к войне <…> связь с водами <…> связь с ночным небом (одежда Митры иногда изображается как звёздное небо), с глубиной и тайной».[51]

Заратуштрой культ Митры был отвергнут, но, как и культы других старых богов, он вскоре восстанавливается. В религии ранних Ахеменидов (до Дария I) Митра, по-видимому, является официальным верховным божеством пантеона; засвидетельствовано множество имён в его честь. Многие исследователи полагают, что события, связанные с религиозной реформой Ксеркса и описанные в его «Антидэвовской» (см.: Дэвы) надписи (прилож. 3А), отражают попытку Ксеркса искоренить культы Митры, Ардвисуры Анахиты, Вертрагны и других старых богов, отвергнутых, вслед за учением «Гат», и магами (см. с. 49-50). Официально культы этих богов узаконены [490] Артаксерксом II (404—359 гг. до н.э.) — очевидно, одновременно с введением «зороастрийского» календаря (дополнение 1) и превращением зороастризма — уже политеистического, в духе «Младшей Авесты» — в государственную религию ахеменидской державы. С этого времени Митра начинает отождествляться с греческими Аполлоном и Гелиосом, что свидетельствует о наличии у Митры солярных функций, которые в результате такого отождествления получили дальнейшее развитие, особенно в эллинистическую (селевкидскую) эпоху.