Зороастрийская мифология

Аудиенция Шапура и Мани состоялась по ходатайству царского брата (что само по себе свидетельствует о популярности манихейства уже в то время — во всяком случае, среди придворной знати). Неизвестно, склонился ли поначалу Шапур к идее Мани безоговорочно или же только стал покровительствовать ему из личных чувств и разрешил проповедь манихейства. Очень быстро, едва не в считанные годы «мировая религия» распространилась по Ирану, Двуречью, Гандхаре, охватила западные окраины Китая, проникла в Рим — стала действительно мировой, несмотря на яростное сопротивление зороастрийских и христианских церковников. (И — в полном соответствии со своей исходной идеей — манихейство в разных областях и у разных народов было разным. «Зороастрийской ересью» эту религию именуют условно: в христианской среде это была уже «христианская ересь», в буддийской — «буддистская».) Но вместо ожидавшегося Шапуром сплочения и единения страны, популяризация манихейства (главным образом, очевидно, его социальных идей: о всеобщем равенстве, «кто богат — будет беден», «мирская власть не от бога» и т.п.) среди простого народа вылилась в повсеместные бунты и погромы, — и Шапур незамедлительно предоставил все полномочия Картиру, называвшему манихейство «религией дэвов». «„Мировая религия" отражала тот этап, когда в хаосе всевозможный эллинистических вероучений, сект и школ мучительно рождался единый „религиозный язык" <...> Как ни заманчива была мысль создать единую для всего Запада религию, увлечение ею Шапура и части иранской знати, в котором доминировал политический расчёт, попытка использовать её в качестве своеобразной „третьей силы", были лишь эпизодом».[106]

Картир объединил зороастрийских священников в государственные общины — магустáны, над которыми сам был поставлен магупáтом[107] — главным жрецом; и организовал большое количество новых зороастрийских храмов и храмовых хозяйств — в самом Иране и на подвластных территориях. Вероятно, под его непосредственным руководством продолжилась «иконоборческая» реформа, начатая Арташиром I ещё до возвышения Картира. Статуи и другие изображения богов были отвергнуты как предметы культа, объявлены «вместилищем дэвов» и в храмах заменены алтарными огнями (илл. 8) — этим восстанавливалась традиция, освящённая ореолом древности и связывавшаяся с легендарными уже Ахеменидами, а кроме того — зороастрийская обрядность «очищалась» от греческих наслоений и влияний, особенно проявлявшихся в иконографии. Изображения богов постепенно стали заменяться их символами-инкарнациями (цветы, звери, птицы, плоды; так, инкарнации Ормазда — мирт и жасмин, Вохумáна (Воху Маны) — королевский базилик, Шахревáра (Хшатра Вайрьи) — мускусная роза, Ми́хра (Митры) — фиалки, и др., илл. 14-15). Однако традиция антропоморфно изображать богов в целях не религиозных, а светских и политических (на монетах, рельефах) сохранилась (илл. 8, 10). (Впрочем, эти изображения тоже, видимо, понимались как символические, а не «буквальные» — что бог выглядит именно так.)

Одновременно под началом Картира кодифицировались авестийские тексты. [59]

Какой была картировская кодификация (и, возможно, частичная канонизация) на этом раннем этапе — неизвестно. Мы располагаем лишь сведениями, что Шапур I приказал Картиру включить в состав «Авесты» сочинения по медицине, астрономии, географии и естественным наукам, дабы главная религиозная книга стала энциклопедией всех знаний, средоточием мудрости. (Такие тексты к священным не причислялись.)

Вероятно, уже в эти годы Картир начал преследовать манихеев. Но сам «пророк новой веры» тогда не подвергся гонениям: Шапур, видимо, по-человечески сочувствовал Мани и защищал его от воинствующих ортодоксов.

В царствование Хорми́зда I (ок. 272 — 274 гг.) Картир был возведён в сан верховного жреца — «магупата Ормазда» и сделался главным религиозным властителем в стране после шаханшаха (сохранявшего за собой титул верховного служителя Ормазда). При следующем Сасаниде, Варахрáне I (274—276 гг.), он, кроме того, стал «владыкой» родового святилища династии — храма Анахид (Анахиты) в Истахре (где до и после Картира жрецами были только сами цари), и, полностью уже сосредоточив в своих руках религиозную власть, начал гонения на другие религии.