Зорро

И лицо незнакомца озарилось столь ослепительной улыбкой, что дон Росендо вмиг забыл о назревающей ссоре и с готовностью пожал протянутую ему руку. Впрочем, когда дон Диего поднял свой стакан, приглашая закрепить знакомство, в глазах дона Росендо на миг забрезжило виденье: полуночный всадник и его предостережение не распахивать ворот перед каждым встречным, глухо звучащее из-под черной маски. «В конце концов, совместная выпивка еще не обязывает меня распахивать ворота», — подумал дон Росендо и, взяв поставленный перед ним стакан, коротко кивнул в знак того, что он принимает это любезное приглашение.

Они чокнулись и выпили как раз в тот момент, когда стоящий на столе стражник бешено замахал своим ножом, показывая слушателям, как человек в черной маске разрубал свечи. По-видимому, он был неплохим рассказчиком и потому не спешил переходить к самой эффектной части своего представления, а сам, вместе со своими слушателями, изумлялся изображаемой картине. Изумление это было настолько неподдельным и заразительным, что дон Росендо невольно отвлекся от своего нового друга и перенес все внимание на стражника, который сумел погрузить свою буйную аудиторию в полную тишину, нарушаемую лишь звоном мухи, кружащейся на липкой стойкой.

И тишина эта взорвалась криками восторга в тот миг, когда стражник шепотом произнес: «Даже пламя не дрогнуло», — а потом стал молниеносно пластать клинком табачный дым, показывая, как разваливались порубленные шпагой свечи.

— Как столбик шашек! — кричал он, перекрывая восторженный вой толпы. — Как стопка монет!

— Потрясающе! Невероятно! Каков удар! — воскликнул восхищенный дон Росендо, оборачиваясь к дону Диего. — Вы только представьте: жик! жик! жик! — а свеча стоит! Я бы дорого дал лишь за то, чтобы увидеть такое, не говоря уже о том, чтобы взять у этого Зорро несколько уроков!.. Почему вы смеетесь? Вы не согласны?! — И молодой человек вызывающе ударил об стойку донышком пустого стакана.

— Согласен!.. Согласен!.. — примирительно замахал руками дон Диего. — Более того, я считаю, что этот молодец мог бы недурно зарабатывать, если бы скинул свою дурацкую маску и начал разъезжать с этим номером по всему штату! Во всяком случае, наши местные зеваки были бы от него без ума!.. — И дон Диего широким жестом обвел возбужденно гудящий кабак.

— Надеюсь, меня вы не относите к их числу? — с холодным вызовом произнес дон Росендо.

— Нет-нет, клянусь вам! Напротив, я весьма рад нашему знакомству!

Дон Диего щелкнул пальцами, призывая мулатку из-за дальнего конца стойки, и вновь обернулся к дону Росендо с ослепительно сияющей улыбкой. Но молодой человек никак не отреагировал на этот примирительный жест; его взгляд был словно заворожен видом мухи, с отчаянным зудом выдирающей свое крыло из пальцев дона Диего.

«Откуда она там взялась?! Ведь она только что летала над стойкой!..» — тупо колотилось в голове дона Росендо. И вдруг его словно осенило: дон Диего двумя пальцами поймал муху на лету, причем сделал это так ловко, что не повредил ни единой лапки!

А тем временем за стенами таверны уже начиналось родео: слышался конский храп, стук копыт по утоптанной площади, а солнечные щели в деревянном щите, закрывающем вход в зал, мутнели от золотистой пыли. Порой среди всего этого шума раздавался глухой удар сброшенного на землю всадника, и тогда воздух над площадью взрывался свистом и разноголосым ревом.

Народу в таверне заметно поубавилось; публика, с восторгом выслушавшая рассказ стражника, побросала на столах пустые стаканы, изжеванные окурки сигар и, по одному просочившись в низкую и почти квадратную дверцу за стойкой бара, устремилась за новыми впечатлениями. Краем глаза дон Росендо заметил в толпе Остина, они перемигнулись, но стряпчий не подошел, по-видимому, не считая свое дело столь поспешным, чтобы ради него прерывать чужой разговор. Вскоре зал и вовсе опустел, но новый приятель дона Росендо продолжал сидеть за стойкой и неторопливо потягивать виски, не обращая внимания на гулкий грохот сапог и башмаков по крыше таверны. Дону Росендо давно не терпелось вскочить и подняться наверх, чтобы до начала корриды занять места для себя и Касильды, но долг вежливости не только удерживал его на высоком табурете, но и обязывал ответить дону Диего на его любезное угощение.

С исчезновением последнего посетителя мулатка, прислуживавшая за стойкой, в очередной раз наполнила их стаканы и, поняв кивок дона Диего как разрешение покинуть свой пост, обогнула стойку, подбежала к щиту и прильнула глазом к самой широкой щели. Это последнее обстоятельство более всего препятствовало осуществлению намерения дона Росендо наполнить стаканы уже за свой счет, а не за счет сеньора де ла Вега.

— Вы не любите оставаться в долгу? — вдруг спросил дон Диего, словно угадав его мысли.

— Вы ясновидящий, — улыбнулся дон Росендо. — Но я бы выразился несколько иначе: ответные дружеские чувства, новое приятное знакомство просто обязывают меня украсить стойку между нами вон той бутылочкой!