Зорро. Рождение легенды

Обыкновенно табор на несколько дней останавливался неподалеку от какой-нибудь деревушки, где мужчины зарабатывали кузнечным ремеслом, а женщины гадали и продавали целебные травы и отвары. Как только поток покупателей слабел, цыгане отправлялись в другую деревню. По вечерам они ужинали у костров, а потом рассказывали разные истории, пели и танцевали. В свободное время Пелайо ковал обещанную Диего шпагу, удивительное оружие, не сравнимое ни с одним толедским клинком, из сплава, секрет которого существовал тысячу пятьсот лет и происходил из Индии.

— В древности клинки героев закаляли в телах рабов и узников, едва вынув из горна, — заметил Пелайо.

— Меня вполне устроит, если мою шпагу закалят в реке, — отозвался Диего. — Это будет самый дорогой подарок в моей жизни. Я дам ей имя Хустина, потому что она будет служить справедливости.

Диего и его друзья путешествовали с цыганами до самого февраля. Пару раз случались стычки с жандармами, не упускавшими возможности насладиться властью и навредить цыганам, однако им и в голову не приходило, что в таборе могут быть чужаки. Никто не искал беглецов так далеко от Барселоны, а значит, решение Диего направиться к океану было не таким уж сумасбродным, как могло показаться сначала. Путники переждали самые суровые зимние холода и укрылись от опасности в цыганском таборе, который принял их так тепло, как никогда еще не принимал ни одного гадже. Диего мог быть спокоен: цыгане не имели обыкновения увиваться за чужими женщинами. Красота Хулианы оставила их равнодушными, куда больший интерес вызывала Исабель с ее уроками фехтования и стремлением научиться ездить верхом по-мужски. За несколько недель друзья пересекли Страну Басков, Кантабрию и Галисию и вступили на землю Ла-Коруньи. Внезапно Нурия попросила позволения посетить Сантьяго-де-Компостелу, чтобы посмотреть собор и поклониться могиле Сантьяго. Она окончательно примирилась с апостолом, когда разгадала его причудливый замысел. Вместе с Нурией к святому отправился весь табор.

Город с узкими улочками и переулками, старинными домами, кустарными мастерскими, осталиями, особняками, тавернами, площадями и церквями концентрическими кругами расходился от саркофага апостола, одной из главных христианских святынь. Был ясный, безоблачный, морозный денек. Собор предстал перед путниками в тысячелетнем блеске, царственный и гордый, с высокими сводами и устремленными в небо шпилями.

Цыгане обходили городские улицы, громко предлагая купить безделушки, узнать судьбу по руке, попробовать чудесные снадобья, которые исцеляют больных и воскрешают мертвых. Диего и его спутницы вместе с другими паломниками, прибывшими в Компостелу, преклонили колени в базилике и возложили ладони на каменный постамент. Их паломничество подошло к концу, долгая дорога осталась позади. Путники поблагодарили апостола за то, что смогли пройти ее невредимыми, и попросили не оставлять их и впредь, в океане. Повторив про себя слова благодарности, Диего огляделся по сторонам и обратил внимание на коленопреклоненного человека в нескольких шагах от них, молившегося с невиданным пылом. Профиль богомольца был едва различим в тусклом свете из покрытых витражами окон, и все же Диего сразу узнал этого человека, хоть и не видел его целых пять лет. Перед ним был Галилео Темпеста. Дождавшись, пока моряк перестанет бить поклоны, юноша приблизился к нему. Темпеста обернулся, недоумевая, зачем он понадобился цыгану с густыми усами и бакенбардами.

— Это я, сеньор Темпеста, Диего де ла Вега…

— Чтоб меня, Диего! — воскликнул кок и заключил юношу в свои железные объятия.

— Тс-с! Побольше уважения, вы находитесь в соборе! — выбранил их священник.

Друзья вышли на улицу, страшно довольные, хлопая друг друга по плечу, не в силах поверить, что судьба вновь свела их, хотя у чудесной встречи нашлось простое объяснение. Галилео Темпеста продолжал плавать коком на «Богородице», и сейчас корабль зашел в Ла-Корунью, чтобы погрузить оружие, которое предстояло отвезти в Мексику. Темпеста решил использовать дни на суше, чтобы поклониться святому и помолиться об исцелении от постыдного недуга. Понизив голос, кок признался, что подхватил на Карибах дурную болезнь, наказание за грехи, в особенности за то, что много лет назад он зарубил топором свою несчастную жену, которая, как ни прискорбно, вполне это заслужила. Исцелить его могло лишь чудо.

— Я не знаю, творит ли апостол подобные чудеса, но, сдается мне, Амалия может вам помочь.

— Кто такая Амалия?

— Драбарди. У нее от рождения дар предсказывать судьбу и исцелять недуги. Ее снадобья очень действенны.

— Будь благословен Сантьяго, что послал меня к ней! Смотрите, молодой де ла Вега, вы просто притягиваете чудеса.

— Кстати о Сантьяго: как поживает капитан Сантьяго де Леон? — поинтересовался Диего.

— По-прежнему служит на «Богородице», все такой же чудной и будет очень рад вас видеть.

— Возможно, нет, ведь теперь я беглый преступник…

— Тем более. Зачем еще нужны друзья, если не затем, чтобы протянуть руку помощи в трудную минуту? — прервал его кок.