Зов

Да, именно там на горизонте сейчас вспышкой засветилась резкая линия прорехи, свет от которой напоминал молнию. Сейчас не имело значения взбесившееся небо или обезумевшая земля, все самое важное происходило именно там. Давай, Ларгус! Ты говорил мне, что я смогу, когда я уже ни во что не верила, ни на что не надеялась… и я смогла! Я уже не плачу, я с тобой! Ты сможешь! У тебя все получится!

Поднялся сильный ветер, но я не обращала на него внимания. Моя рука изо всей силы сжимала черную подвеску-бабочку. В глазах больше не было ни слезинки, только решительность. Я чувствовала, что сейчас не здесь, а там, рядом с ним, рядом с прорехой! Может сам он и не справился бы. Но теперь я с ним, и ничто не станет ему помехой. А если станет — я смету это с лица земли!

Времени уже не существовало. Оно не потеряло свое значение, оно просто исчезло. Поэтому я не могу сказать, сколько его прошло на тот момент, когда планеты начали снова улетать назад, небо — приобретать равномерный темно-синий цвета, а земля — возвращаться к своему прежнему спокойному состоянию. Все, что я видела, что имело для меня значение, — это молния прорехи между мирами, которая затягивалась словно рана от пореза, из которой минуту назад сочилась кровь. Она становилась все меньше и меньше, и вот наконец угасла! Ветер стих, все стало на свои места… кроме моего сердца. Оно до сих пор бешено колотилось, и еще нескоро ему суждено было успокоиться.

* * *

Наутро я узнала о возвращении некромантов в Фетесарин. Также мне удалось подслушать, что Ларгус был с ними, но он очень истощен, и без сознания! Я несколько часов пыталась прорваться к нему в больницу, но меня не пускали. В конце концов, когда я всех так достала, что меня вытолкали с территории больницы, пришлось уйти.

Продолжение дня было не из легких: похороны Фандоры. Когда все разошлись, Карил сидел на земле, не в силах отвести взгляд от памятника, который заменил ему могилу любимой жены.

— Карил, я…

— Я не верю в это, Алиса, — тихо проговорил эльф, вертя в руках заколку-магнолию, на которую падали слезы. — Не верю в то, что она могла так просто умереть. Только не моя Фандора. И не поверю, пока вот этими глазами не увижу ее тело. Пусть кто-то считает это безумием, но я чувствую ее. Кажется, что между нами есть невидимая нить, связавшая наши сердца в день, когда мы впервые встретились. Возможно, это только потому, что я не могу ее отпустить… но разорвись эта нить, я бы это почувствовал! Поэтому если кто-то считает, что из-за слов какого-то жалкого ублюдка я за копейку продам свою надежду, то пусть идет к черту.

— Как бы мне хотелось верить, что ты прав, — вздохнула я, присаживаясь на землю рядом с Карилом.

— Так верь, — сказал волшебник, прежде чем встать и направится в свой дом, где он теперь остался один.

Я снова вернулась в сад, желая прогуляться по уложенным камнями дорожкам. Вдруг у одного из фонтанов я увидела Фамала, который сидел, опустив руку в воду.

— Привет, — прошептала я.

— Привет.

— Что делаешь?

— Размышляю.

— О чем?

— О прошлом с его ошибками, настоящем с его туманами, будущем с его надеждами.

— Фамал, послушай, — начала я, присев на край фонтана. — Я знаю, что с самого начала делала все неправильно и…

— Ты хочешь, чтобы мы расстались?

— Да, — тихо ответила я… и будто почувствовала, как с души свалился тяжелый камень.

— Что ж, не скажу, что удивлен. Все это время ты вроде и была рядом, но я чувствовал только желание убежать подальше. И, признаюсь, мне самому гораздо лучше с Алисой-другом, чем Алисой-девушкой.

— Фамал, неужели ты действительно не обижаешься?

— Это ты в праве на меня обижаться. Я пытался привязать тебя к себе, даже несмотря на твои собственные чувства. Вел себя как последний эгоист, и из-за своих слепых миражей даже не хотел понять, как хорошо нам было, пока я не влез со своей глупой романтикой. Откровенно отказывался увидеть правду: мы не пара, никогда не были ею и никогда не станем, потому что всегда будем видеть друг в друге только друзей. Я и сам уже давно знал это, но знать и признаться себе — разные вещи. Поэтому прости меня за все.

— Разве такому прекрасному другу есть что прощать? — улыбнулась я, радостно обняв своего лучшего друга. — Ты не представляешь, как я рада, что наше «встречание» закончилось именно так!

— Почему же, представляю! — вздохнул Фамал. — Ну хорошо, я пошел. Малисса сейчас гуляет где-то со своим учеником некроманта, а мы с Лаизой собрались попить чай. Присоединишься?

— Не знаю. Возможно, чуть позже.

— Хорошо, до встречи!

Еще раз улыбнувшись, Фамал исчез за деревьями, и я в очередной раз осталась одна. Солнце садилось, окрашивая небо приятным оттенком розового. Я еще немного прошлась и остановилась, прислонившись к большому старому дереву.

Вспомнился мой разбитый витраж: последние события засыпали меня новыми осколками, которые выложили перед моими глазами несколько фрагментов картины. Но это только помогло мне понять, как много неизвестного остается узнать для того, чтобы увидеть полную картину.