Зов ангела

У каждого человека в сердце пустота, рана, чувство заброшенности и одиночества.

Маркус знал, что рана Джонатана очень глубока и подобное его поведение не сулит ничего хорошего.

* * *

А в это время в нескольких километрах…

— Папа, а я могу попробовать вяленое мясо? — спросил Чарли. — Это мясо ковбоев!

Посадив сына на плечи, Джонатан уже почти час бродил между палаток фермерского рынка, находившегося на эспланаде старого пирса. Для ресторатора это был неизменный ритуал: каждую субботу он приезжал сюда делать покупки и искать вдохновение для составления своего еженедельного меню.

Фермерский рынок был типичным местом для Сан-Франциско. Вокруг Ферри-билдинг собиралась сотня фермеров, рыбаков и садоводов, продававших местную биологическую продукцию. Именно там можно было найти самые красивые овощи, самые сочные фрукты, самую свежую рыбу и самое нежное мясо. Джонатан любил это место, которое каждый раз привлекало пеструю толпу: туристов, поваров и просто гурманов, ищущих качественные товары.

— П'жалста, папа, там же есть вяленое мясо! Я же его никогда не пробовал!

Джонатан спустил сына на землю, и тот бросился к прилавку. Полный энтузиазма, Чарли проглотил кусок вяленого мяса и тут же подавил гримасу.

Джонатан озорно подмигнул ему.

Посреди этого праздника вкуса он чувствовал себя как дома. Базилик, оливковое масло, грецкие орехи, свежий козий сыр, авокадо, кабачки, помидоры, баклажаны, зелень, тыква, салаты — он все проверял, нюхал, пробовал, выбирал. «Плох тот повар, который стремится скрыть оригинальный вкус ингредиентов, вместо того чтобы раскрыть его». Жак Лару, шеф-повар, его учитель, передал ему весь свой опыт и строгость в выборе продукции, внимание ко времени года и умение выбирать лучших поставщиков.

Здесь, в саду-огороде Соединенных Штатов, это было не очень сложно. Давным-давно уже органические продукты не считались прерогативой одних только хиппи. Теперь это стало образом жизни как в Сан-Франциско, так и во всей Калифорнии.

Держа Чарли в поле зрения, Джонатан купил пять красивых тушек птицы, десять рыбин-калканов и коробку морских гребешков из Сен-Жака. Он выторговал также десяток омаров и пять килограммов креветок.

При каждом заказе он давал продавцу номер места, где был припаркован его грузовик, чтобы рабочие доставили туда покупки.

— Эй, Джонатан, попробуй-ка вот это! — крикнул ему продавец из Пойнт-Рейеса, протягивая устрицу.

Это была у них такая шутка, ибо француз не признавал местного обычая промывать устрицы водой перед подачей на стол, а посему никогда не ставил этот тип моллюсков в меню своего ресторана.

Джонатан поблагодарил и проглотил моллюска с кусочком лимона и ломтиком хлеба.

Он воспользовался этой паузой, чтобы достать из кармана куртки телефон Маделин. Он посмотрел на экран и оказался немного разочарован тем, что та не ответила на его сообщение. Может быть, он должен был отправить ей эсэмэску с извинениями? Может быть, он зашел слишком далеко? Но эта женщина так заинтриговала его… В эту ночь, распечатав ее фотографии, Джонатан, изучив заполнение памяти телефона, сделал странное открытие:

Емкость диска: 32 Гб

Свободное пространство: 1,03 Гб

Использовано: 96,8%

Доступно: 3,2%

Эта информация удивила его. Как память устройства могла быть настолько переполнена? На первый взгляд в мобильнике было пять фильмов, штук пятнадцать приложений, пятьдесят фотографий, около двухсот песен и… это было все. И этого явно недостаточно, чтобы заполнить всю память. Чтобы понять это, не нужно быть специалистом в области информатики. Вывод? Жесткий диск должен содержать еще какие-то данные.

Опершись локтями на парапет, выходивший прямо на залив, Джонатан закурил сигарету, наблюдая за Чарли, который присел около кроличьей клетки. Без сомнения, было не очень правильно курить здесь, но из-за непродолжительного сна он нуждался в дозе никотина. Он сделал затяжку, отвечая на поклон своего коллеги. Джонатана стали гораздо больше ценить, когда все вышли из его тени! И теперь большинство рестораторов приветствовали его со странной смесью уважения и сострадания. А здесь большинство людей знали, кто он такой: Джонатан Лемперер, бывший шеф-повар, считавшийся самым креативным в своем поколении, бывший Моцарт кухни, бывший босс лучшего ресторана в мире.

Бывший, бывший, бывший…

Сегодня он был никем или почти никем. Юридически у него даже не было права на открытие ресторана. Когда он был вынужден продать лицензию на свое имя, то действительно стремился держаться подальше от кухонных печей. «Френч Тач» не принадлежал ему, и его имя никогда не значилось на фасаде или на сайте ресторана, равно как и на визитных карточках.