Зов чужого прошлого

Позаимствованная рубашка оказалась коротковата, явно не по росту, еще и на плечах натянулась, но бок прикрыла. А мне показалось, будто проступавшие под кожей ребра стали меньше торчать. Эйден натянул поверх куртку и запустил пальцы в волосы, убирая с лица, а я представила, во что превратилась моя прическа. Ведь еще горничная укладывала. Теперь же завитые локоны вытянулись и болтались вдоль щек сосульками, заколки потерялись, а в образовавшемся на затылке колтуне запутались веточки и листья. Однако внешний вид волновал пока меньше сложившейся ситуации. Как раз наступил момент определиться с выбором, а также решить, к чьей стороне примкнуть. Ведь в обоих мирах теперь отлавливали с досадной настойчивостью.

– Какое проклятие досталось мне по наследству и что даст избавление от него? – спросила, вспомнив о предложении Эйдена.

– Твоя кровь нас связывает, – ответил маг, подтвердив сделанные прежде выводы.

– Если избавиться от проклятия, меня перестанут преследовать?

– Предполагаю, ты станешь им неинтересна.

Он равнодушно пожал плечами.

– Почему ты не пытаешься меня убедить? Привести доводы. Ликвиадо очень много привел. Ты со своей стороны должен заявить, будто живая я для тебя предпочтительней, не то что для других.

– Сама отлично делаешь выводы, раз явилась сюда, прихватив неплохой накопитель. Предсказать наперед, как сложится, невозможно. Однако гоняться за тобой по обоим мирам меня здорово напрягает.

– Тебя напрягает? У меня тоже не было желания связываться со злом во плоти! Однако готова сотрудничать, если пообещаешь не превращать меня в зомби.

Мужчина изломил бровь в немом вопросе.

– Ну, в деграданта. Не хочу, как другие девушки, пасть жертвой внушения и потерять собственную волю, – пояснила и мигом растерялась под его взглядом. Забывшись, зачем-то потянулась пригладить лохмы и тут же скривилась от боли.

– Бездна!

– Вывих, – невозмутимо прокомментировал Эйден, – или перелом.

– Да ты разбираешься! – почти прошипела, инстинктивно накрыв ладонью больное место.

– Подними, – велел маг.

Я сделала попытку, но поднять выше определенного предела не позволила резкая боль.

– И так неплохо, – огрызнулась в ответ, не желая повторения сцены с ликвиадо, – если не трогать, то вовсе терпимо.

Едва ли чужие раны заботили кардинала больше собственных и заставляли проявлять сострадание, однако судя по тому, как мужчина решительно направился в мою сторону, больных спутниц он считал за обузу.

Когда темнейший потянулся вперед, перед глазами живо предстал Арс, вцепившийся в плечо. Я отшатнулась и сильнее вдавилась в угол, сжавшись в комочек, а Эйден остановился.

– Позволишь взглянуть? – спросил он.

Я заколебалась и скосила глаза на плечо. Не так уж плохо оно выглядело и кости не торчали. Просто ушиб.

– Откуда тебе отличать вывих от перелома, – начала, отвлекшись на самодиагностику, – во дворцах…

Окончание фразы потонуло в оглушительном вопле. Используя момент, Эйден крепко сжал плечо и закрыл другой ладонью рот. Крик оборвался, а хруст вправляемых суставов заглушил остальные звуки в мире. Я куда-то плавно сползла, скорее всего, в беспамятство. Могла и с лавки упасть, но Эйден преградил путь бедром.

– Вывих, – донеслось словно сквозь вату.

Я медленно возвращалась в реальность.

– А когда ты это понял? – прохрипела, коснувшись надсаженного горла.

– Когда заклинание сработало.

– Заклинание сработало? – в памяти тут же всплыли курсы первой помощи при кастелане. Насколько я знала, при переломе и вывихе действия разительно отличались друг от друга, и сперва следовало поставить точный диагноз, чтобы не навредить еще больше. Ошибусь ли предположив, что с заклинаниями действовал тот же принцип, ведь физиологию никто не отменял.

Темная пелена перед глазами сменилась красной.

– Убить тебя мало, – прошипела в ярости.

– Пока не вечер, Ана, – прозвучал спокойный ответ, – еще успеешь.

– Я не Ана!

– Ты Сэйна, я помню. – Он усмехнулся и подхватил на ладонь прядь волос, вспыхнувших красными искрами. – Твоя манера желать мне смерти ужасно напоминает ее.

На последних словах тон его буквально заледенел, а тьма заклубилась в глубине тяжелого взгляда. Такая холодная, смертоносная. Меня резко перестала интересовать физиология, зато привлекла возможность сию же минуту очутиться подальше. Только это оказалось физически невыполнимо. Осторожно вытянув из сжавшейся ладони захваченную прядь, я отодвинулась на максимальное расстояние.

– Это все гены, но, кроме них, у нас мало общего. Первое имя даже не считается, оно никогда мне не нравилось.

– Первое?

Проклятье! А ликвиадо знал.

– Как твое полное имя?

Я промолчала и принялась пальцами расчесывать волосы.

– Арианна Мэнэр, – он едва ли не с горечью рассмеялся. Хотя о какой горечи речь? Это ведь ненависть или что там еще прабабка у него вызывала. Я и портрета никогда не видела, а он знал ее живой и молодой. Помню рассказы родных, что моя тезка-красавица и до четверти века не дотянула.

Поднялась с лавки, стараясь не беспокоить вторую руку, которой удивительно, но становилось легче.