Зов горы

Он ушел по коридору, я подошла к коробочке. А если уже не работает? Если не работает, есть датчики дыма.

Я зашла в гостиную. Это была круглая комната с белыми дверями во все стороны света. В центре стоял стол и шесть венских стульев. Все такое старое, дача недорогая. И снял он ее не потому, что эстет, а чтобы быть поближе к боссу. Эта дача – все, на что ему хватило денег. Именно такие дяди любят унижать людей. Думаю, меня ждет несколько неприятных минут. Но что же делать? Поболтать-то надо.

Я села на стул.

Он вышел из душа в распахнутом халате. Трусов на нем не было. Он вытирал голову полотенцем, нисколько не беспокоясь, что полы халата разошлись в сторону и мне виден его болтающийся член. Впрочем, надо полагать, так и было задумано.

– Итак, моя дорогая, что ты делала у дома Фоменко? Он тебя сейчас точно не примет. Ему не до того.

– Не нашли еще Алину?

– Увы.

– Как он?

– Ужасно. Правда, мы все подозреваем, что она это разыграла. Она давно собиралась от него свалить. Он обманул ее ожидания.

– Какие именно?

Он подошел к старому буфету, достал оттуда бутылку виски и два хрустальных стакана, не мытых еще с советских времен. Поставил стаканы на стол, начал наливать.

– Ну, какие… – важно сказал он. – Красивая девушка закончила липовые театральные курсы. Надеялась на карьеру актрисы, но работала в автосалоне. Познакомилась с богатым папиком. Забеременела, он на ней женился. Фанфары, салют, жизнь удалась. Перед регистрацией он ей там что-то дал подписать, она подмахнула. Потом выкидыш, папик оказался жадиной, карета оказалась тыквой. А подписала она брачный контракт, который составлял лично я. А я садист, между прочим. Жабоненавистник. Таких, как она, надо трахать и трахать. Во всех смыслах. Ну, за тесную встречу?

Мы выпили.

– А вы давно знаете Фоменко? – спросила я.

– Не очень. Я был юристом на спиртовом заводе и перешел к нему, так сказать, по наследству. Мы познакомились, когда он изучал все документы. Он признался, что средств у него недостаточно и он ищет со-инвестора. Мне Фоменко понравился, я решил ему помочь, свел с Демичевым. С которым познакомился за месяц до этого на Мальдивах…

– В общем, получается, что вы все познакомились примерно в одно и то же время. В первой половине 2013-го года. Правильно?

– Правильно, – сказал он. – А что: твои ФСБ-эшные друзья этого не знали?

От неожиданности я засмеялась.

Он тоже улыбнулся, потом придвинул стул ко мне вплотную, сел и покровительственно обнял меня за плечи.

– Я как-то работал на одном заводике. Оборонка. Так там тоже была, типа, охрана. Вроде вашей организации. Слушай, голливудские боевики отдыхают! Знаешь, как их натаскивали? Заставляли, например, перед носом ДПС пересекать двойную сплошную и потом удирать от ментов. Или забрасывали человека без документов, без денег, без телефона где-нибудь под Новгородом. И чтобы через сутки был в Москве – стоял на Красной площади. Очень круто. Я там с ними иногда рубился – у них были спарринг-партнеры, чемпионы по боям без правил. Хорошо махались, я люблю это дело. Кинологи им собак бойцовских поставляли, тоже для тренировок. Но с собаками я не рискнул, еще нос откусят… У вас так же было?

– Мы больше интеллект тренировали, – ответила я.

– Ну-ну… Интеллект для девки – нужное дело, – он положил руку мне на грудь. – У тебя хороший интеллект, в смысле, титьки.

Я осторожно сняла его руку и спросила.

– А что, если Алина Фоменко все-таки не сбежала? Вдруг что-то произошло?

Он помолчал, налил себе еще.

– Всякое может быть. Мир жесток…

– Во время нашего последнего разговора мне показалось, что слово «Парагвай» произвело на нее очень сильное впечатление.

Он засмеялся.

– Конечно, произвело! Новое слово, удивительное.

– Она никому из вас ничего не говорила по этому поводу?

– А никто из нас с ней больше и не разговаривал. Фоменко стало плохо с сердцем, он отправил Горчака за лекарством. А Алина начала на него наезжать, типа, зачем пьешь, если сердце больное? Ну, и пошло-поехало. В итоге она хлопнула дверью и отправилась к маме. Но не доехала.

– А вы были в Парагвае?

– Нет. И не хочу.

– А на Алтае?

– Да, на Белухе, – ответил он. – В одной секте.

Потом он дурашливо вытаращился и схватил себя рукой за рот.

Закончив это представление, он снова засмеялся.

– И что, Света – кто-то ловится?

– Значит, не были?

– В Непале был, – сказал он. – Хотел на Эверест подняться. Заплатил семьдесят штукарей баксов, но уже в базовом лагере мне стало так хреново, что ты не представляешь. Оказывается, без кислорода не дышится. Кто бы мог подумать?

Я помолчала, наблюдая за ним. Он допил виски, облизнулся.

– Скажите, – сказала я – А вам не противно жить на даче, где похоронен лев?

– Я не впечатлительный, – насмешливо ответил он. – И хватит болтать.

Без всяких предупреждений он впился губами мне в губы. Я еле его отодрала от себя. Затем вытерла рот.

– Вы меня неправильно поняли, – сказала я, вставая.

– Да что ты? – холодно спросил он. – По-моему, я все прозрачно объяснил. Раздевайся. Стадию уламывания мы пропустим.