Зов ястреба

«Приветствую, Унельм.

У меня не было случая поздравить вас со знакомством с нашим прекрасным и древним городом.

Зато теперь у вас появилось больше поводов для радости, не так ли? Так что я могу поздравить вас сразу и с ещё одним приятным знакомством.

Прошу вас ничего не бояться – я друг и вам, и известной нам обоим особе. Впрочем, своё участие в ней я всегда предпочитал держать в глубоком секрете… Прежде всего от неё самой, разумеется.

Ваша тайна в надёжных руках – и, поверьте, я сделаю всё, чтобы так оно и оставалось. Мне видится перст судьбы в случившемся. Вы производите впечатление человека целеустремлённого и незаурядного. Я бы не удивился, сумей вы в будущем ещё многих удивить.

Говорят, что удача сопутствует смелым, но я бы сказал иначе. Удача сопутствует тем, кто знает, где именно её ловить.

М.».

Унельм не успел ни обрадоваться, ни разозлиться, ни испугаться – теперь газетная вырезка притягивала взгляд.

«Единственный наследник динна Селли убит на пороге собственного дома».

Лудела сказала что-то – обиженно, возмущённо – но Унельм её не слышал.

«…убийство Лери Селли было осуществлено с поразившей даже сотрудников специального отдела комитета охранителей жестокостью.

Множественные колотые раны – лишь часть чудовищного преступления.

Левый глаз юноши оказался удалён – и заменён на ненейтрализованный глаз, извлечённый, по предварительным материалам следствия, у орма.

Следствию ещё предстоит выяснить природу этого артефакта Стужи – а также понять, кто и как мог похитить что-то подобное из хранилищ Химмельнов и пронести в город. И, само собой, весь город будет с трепетом следить за ходом расследования – без сомнения, сердце каждого химмельборгца требует мести за злодеяние, совершённое, бесспорно, препаратором, каждый из которых давал клятву каждодневно защитить кьертанцев от угроз, а не преумножать таковые.

Владетель, выразивший соболезнования семье Селли, пообещал заплатить 10 000 химмов вместе с наградой Химмельнов третьей степени тому охранителю – или частному лицу – что сумеет найти убийцу. Бесспорно, награда уже скоро найдёт своего героя.

Мы же пока что можем лишь молиться Миру и Душе за несчастных родителей и безутешных друзей. Лери Селли был всеобщим любимцем, добрым другом и…»

– Дьяволы. Я знаю, где Олке, – сказал Ульм, пряча письмо и вырезку в карман. – Лу, прости. Мне надо бежать.

– Чего? – с приоткрытым ртом вид у неё был глуповатый. – Ульм, ты с ума сошёл или как? Ты что, не понимаешь, как Мел рискует ради того, чтобы тебе помочь? Что мне ему сказать?

Соблазнительный мираж парителя, уносившего его далеко-далеко отсюда, мелькнул яркой вспышкой полосы заката над горизонтом – мелькнул и пропал.

– Скажи ему: может быть, позже.

– «Может быть, позже?» – переспросила она визгливо. – Очень мило… – она вдруг осеклась, глядя на него почти испуганно. – Ты влюбился, так? В кого?

– Не понимаю, какое это имеет значение, если ещё недавно ты пыталась выпихнуть меня из Кьертании, – отозвался он, стараясь говорить шутливо, но Лудела не смеялась.