Зов ястреба

– Да, – он погладил её волосы здоровой рукой. – Даже когда твоя дражайшая матушка делала всё, чтобы убедить тебя держаться подальше от неудачного братца.

– Лишнее доказательство того, что даже владетельницы не всесильны.

– Приятно быть частью бунта. Обращайся и впредь.

Она погладила его сухие, холодные пальцы. Биркер, который даже по лестнице не мог подняться без посторонней помощи.

Омилия мысленно порадовалась тому, что дала им повод почувствовать себя «частью бунта». Если, конечно, он, как всегда, не шутил.

– Так что случилось, маленькая сестра? Приснился Эрик Стром, входящий в твою спальню?

– Перестань. Мне опять снился тот сон.

Биркер нахмурился, посерьёзнел:

– Тот самый, про странный разговор и тени, да? Очень удачно.

– Да что ты.

– Да. Дело в том, что я тоже недавно вспоминал о нём… И как раз хотел попросить тебя ещё раз пересказать мне его подробнее. А сейчас ты, наверное, получше вспомнила детали.

Омилия поёжилась:

– Мне не надо видеть его, чтобы хорошо помнить детали. – Когда-то старая няня говорила Омилии, что страшный сон следует рассказать кому-то, чтобы он потерял свою силу. Поэтому теперь, снова пересказывая его Биркеру, она постаралась припомнить все детали – ну как сработает.

Дослушав, Биркер коротко кивнул:

– Спасибо.

– И это всё? Ты не будешь, ну, например, успокаивать меня, как положено любящему брату?

Биркер рассеянно отмахнулся.

– Я уже говорил, Мили. Ума не приложу, почему этот сон тебя так пугает… Это, впрочем, не нуждается в объяснениях. Мир сновидений говорит с нами на особом, ночном языке. Что-то сказанное на нём днём может пугать необъяснимо. Меня другое удивляет… То, с каким упорством этот сон повторяется. Недавно я говорил с отцом… Упомянул случай, когда в детстве ты упала в обморок за игрой в прятки в тронном зале. Он не опроверг.

По шее Омилии пробежал холодок.

– Значит, это было, было на самом деле. Я так и думала… Бирк… Почему тебя заинтересовал мой сон? Я сто лет тебе о нём не рассказывала, разве нет?

– Я помню все наши разговоры, Мил, – уклончиво отозвался он. – А этот вспомнил в контексте одного любопытного исследования, которым сейчас занимаюсь.

– «Химмельны в веках», «Родословные крупнейших домов Кьертании», «Тень за троном: портреты самых заметных советников в истории Кьертании», «Стужа: научные домыслы и досужие теории», «Сердце Стужи – истоки легенды в религиозных трактатах эпохи храмовых бунтов»… Интересно, что это может быть за проект?

Биркер поморщился, как от кислого:

– Следовало всё же попросить помощи у слуги. Я и забыл, до чего ты любопытная.

– «Тень за троном». Как мило. Ты решил, что это как-то связано с тенями из моего сна… Или воспоминания?

– Нет, Омилия. Это метафора, и, уверен, ты и сама это отлично понимаешь, так что брось паясничать. Ни одна тень сама себя не отбрасывает… Так что твои тени принадлежали вполне конкретным людям. Но вот кто были эти люди, о чём именно говорили и куда подевались – вопрос… Который меня занимает.

– Причём здесь знатные родословные? Всё это может быть связано с кровью? Они говорили про кровь…

– Омилия, – застонал Биркер, – пожалуйста, не впутывай меня в свои мистические идеи, ладно? Ты подслушала заговорщиков – обычное дело во дворце. Ты испугалась – дети чутки к опасности. Судя по двойному дну некоторых текстов, очередной крупный заговор зрел, когда мы были детьми, но, увы, сгнил и упал с ветки. Мне интересно стало выяснить личности… Некоторых причастных к этому старому делу. Я подозреваю, что кто-то из них припеваючи живёт при дворе и по сей день.

– И ты решил провести расследование, чтобы наказать кого-то столько лет спустя? – Омилия тщательно выверила равные доли насмешки и недоверия в своём голосе. – Почти все в этом дворце – что флюгеры, Бирк. Меняют направление по десять раз на дню. Тебе что, больше заняться нечем?

Биркер взглянул на неё с убийственной иронией и слабо шевельнул левой рукой, которая никогда не желала сгибаться толком.

– Нет, что ты. У меня полным-полно занятий и развлечений.

– Не надейся разжалобить меня, – сказала она, хотя горло сжалось. – Я-то хорошо знаю, что таких увлечённых и занятых людей, как ты, здесь не найти. И никакая болезнь этого не изменит.

Омилия знала, что это ему понравится, и не просчиталась – Биркер улыбнулся.

– Матушка учила тебя льстить – одно из немногих её полезных умений. Ты превзошла учителя. Полезно действительно понимать людей, которым хочешь понравиться, маленькая сестра. А теперь я пойду спать. – Он всегда говорил «пойду», с детства, с тех самых пор, как передвигаться даже на костылях стало ему не под силу. – Устал, глаза слипаются. Библиотеку оставляю тебе.

– Очень любезно с твоей стороны.

– Не за что. – Он вдруг протянул к ней руку, ласково погладил её по плечу – там, куда смог дотянуться. – Береги себя, Мил. И не позволяй страшным снам портить тебе настроение.

«Это был не сон, ты сам сказал».

Но она промолчала – только улыбнулась в ответ и продолжала улыбаться, пока его кресло мягко катилось в сторону выхода.