Зов хаоса

— Нет, конечно нет. Но то, что кажется нормальным для ученого, для человека, пусть даже и привыкшего к смертям и разрушениям, может показаться противоестественным и отвратительным.

— В какой-то степени вся человеческая жизнь противоестественна и отвратительна, так чего же закрывать на это глаза?

Кажется, он поверил в мою циничность.

— Следуй за мной.

Мы вышли из зала с артефактами, но через другую дверь, охраняемую двумя стражниками. Дверь выходила на лестницу, круто спускающуюся вниз. Хм, если Орани держит Эйнара внизу, то вытащить его оттуда будет затруднительно — лестницу слишком легко блокировать сверху, и тогда Анхельм окажется в западне.

Чем ближе мы приближались к подвалу, тем больше меня охватывало странное чувство нереальности происходящего. У меня заныло в висках, а по коже как будто скользнул холодный ветерок — в воздухе было разлита сильная, чужеродная мне волшба, да и воздух был тоже каким-то не таким, слишком неподвижным и как будто бы мертвым, пахнущим лекарствами и химическими веществами. Мы спустились вниз, и оказались в еще одном коридоре, широком и пустом. Никого нет, видимо Орани их уже распустил по домам, или приказал не мелькать перед гостьей.

— Ну вот, мы и добрались до святая святых — моих любимых лабораторий, — в голосе мага мне почудились нотки волнения, как будто для него и правда было важно произвести на меня впечатление. — Показать многое не могу — как вы понимаете, государственная безопасность, но могу продемонстрировать вам проект, над которым мы работали с Эйнаром. Сейчас исследование зашло в тупик, но надеюсь, благодаря свежему взгляду и оригинальному уму ты сможешь найти и исправить неточности, которые я упустил. Ведь вы обязательно захотите поучаствовать в эксперименте, когда увидите, чего мы уже достигли, я уверен.

Глава 17. Моя прелесть

Вы сумасшедший?

— Напротив я так нормален,

что порой сам удивляюсь.

— Вы негодяй?

— Да, а кто нынче хорош?

(с) Обыкновенное чудо.

Все маги по натуре своей натуры свободолюбивые, независимые, и что еще хуже, упрямые. Заставить мага подчиняться общим правилам, наложить на него ограничения, сковать его рамками морали можно… Но на не очень долгий срок, и с очень плохими для себя последствиями. И если общественным законам маги хоть и со скрипом, но подчиняются, в душе своей презирая само общество и смертных, то попытки навязать ограничения со стороны своих собратьев воспринимаются гораздо более жестко и агрессивно. Все попытки создания организаций наподобие Суда магов, Магической канцелярии, Хранителей кодекса магов, регулирующих деятельность чародеев, заканчивались оглушительным крахом. Так что никаких магических законов, обязательных для исполнения, просто напросто не существует — смысл создавать закон, если тех, кто будет следить за его исполнением, не существует? Поэтому маги Ойкумены, в теории, могут делать все, на что хватит их воображение: создавать чудовищ, устраивать глобальные катаклизмы, заниматься геноцидом и нарушать все мыслимые и немыслимые законы природы…

Это в теории. А на практике слишком зарвавшиеся маги, посчитавшие себя "Темными Властелинами", чаще всего умирают молодыми и о-о-чень удивленными тем, что кто-то посмел покуситься на их жизнь. Потому что законов ведь нет не только для подобного придурка, но и для всех других магов, так что-ничто не мешает им собраться вместе, и устроить маленький самосуд. И даже повелитель тех земель, где этот самосуд произошел, только вздохнет с облегчением и закроет на убийство глаза. Ведь как известно, лезть во внутри-магические дела только себе дороже.

Маг поумнее и постарше, занимаясь не очень красивыми делишками, постарается сделать так, чтобы его опасные эксперименты не затрагивали других чародеев, и не портили им жизнь. Но и тут есть свои сложности. Можно спрятаться в самой высокой башне, нацепить на себя сильнейшие защитные амулеты, окружить себя охранниками — и в итоге быть убитым в собственной же спальне от рук слуги, недовольного тем, что ты использовал для своих научных опытов его же родную тетушку… Или же сгореть, запертым в собственной башне только потому, что крестьянам видите ли не нравится, что около их деревни расплодились кровожадные чудовища, не брезгающие человеческим мясом. Н у не хотят глупые смерды страдать ради науки, счастья своего не знают.