Зов крови (СИ)

— И сделаете это, — отчеканил полицейский. — Но сперва я все же опрошу молодых людей, мистера Йорка и его подчиненного. Мы и так задержали их слишком надолго… Да и страсти, я смотрю, разгорелись нешуточные. Впору театральное представление организовывать… О неразделенной любви, м? — бросил красноречивый взгляд в сторону рыдающей Далилы.

Хотелось ему вмазать по довольной физиономии. Кичился своей холодностью и непробиваемостью.

Хорошо, что инспектор интересовался только последними часами пребывания Александры Маккой на вечере. Мне не хотелось вспоминать момент нашего знакомства. Все случилось только вчера, а казалось, что в другой жизни. Я планировал наблюдать издали, привыкнуть к чувствам и эмоциям. Узнать ее получше. Дал распоряжение навести справки и как следует покопаться в прошлом ее семьи. А оказывается, не успел. Все зря.

Далила, говорившая после меня, так же хранила молчание. Странно, но вызывавшая во мне раздражение Дал сейчас была для меня самым понятным человеком в мире. Ее чувства были зеркальным отражением моих.

Записав наши показания, нам разрешили покинуть кабинет Йорка.

Я уходил, а зверь рвался назад, к ней. Словно толстые канаты, накинутые хомутом на шею и плечи, тянули меня в кабинет ректора. Я не хотел оставлять ее там, в компании Веттино и дознавателя. Даже споткнулся, почувствовав спиной ее взгляд. Зачем? Зачем ты смотришь?!

Не выдержал, оглянулся.

Ее глаза… взгляд, полный нечитаемых эмоций кольнул прямо в сердце, добивая, выжигая ее образ клеймом. Сцепил зубы, удерживая барса только чудом, поспешно покинул кабинет.

Выйдя на улицу, пренебрегая всеми запретами оборота на территории академии, выпустил зверя наружу.

Под треск рвущейся одежды барс освободился от оков человеческого тела, крутанулся на месте, порываясь вернуться.

Самообладание скатилось в полное его отсутствие.

«Поздно, друг. Она не наша. А чужое мы не берем», — уговаривал, убеждал, требовал.

Барс рванул в сторону леса, словно отступил, согласился, смирившись. Он несся, стремительно преодолевая поляну, заставляя студентов бросаться врассыпную и удивленно оборачиваться вслед. Белой стрелой ворвался в темноту чащи, стремительно скрываясь из виду.

Глава 6 — Так чего ты хочешь, мистер высокий, мрачный и красивый? — Я не такой уж и высокий.

Глава 6 — Так чего ты хочешь, мистер высокий, мрачный и красивый?

— Я не такой уж и высокий.

Раз, два, три, четыре, пять — руки все в крови опять.

Шесть, семь, восемь, девять, десять — мы с тобой покуролесим.

Как только Нейтон, Далила и водитель Йорков ушли, она ожила, неожиданно заголосив прямо на границе сознания. И мне казалось, что Двуликие, оставшиеся в помещении, а к ним относились королевский дознаватель и Алгар, как-то странно начали ко мне присматриваться.

«Это ты сделала?» — немой вопрос к самой себе, это все, что меня сейчас интересует. Я готова прыгать, бежать, крушить все вокруг, рвать на себе волосы и заламывать руки, визгливо спрашивая только одно. Я даже живо вижу эту картину: свою масштабную истерику, как меня обязательно поймают, у мистера дознавателя челка упадет на лоб и выступит испарина, ректор будет хмуриться, выскакивая из-за стола, пряча назад, в шкатулку, свою бесценную вещицу — сферу правды, а отец будет копошиться в саквояже, доставая успокоительную инъекцию. Схватит и обездвижит меня, конечно, вампир. Невозмутимой скалой надвинется, заломит руки, позволяя шприцу в отцовской руке плавно войти в вену. А потом я обмякну…

Все это маячит где-то совсем рядом, под дикое мяуканье моего второго я. Продолжаю стоять, пытливо всматриваясь в нечитаемые лица присутствующих. К горлу подкатывает тошнота, и я пытаюсь дышать глубже, чтобы ее унять. Внутренности скручиваются в тугой узел. Боль сковывает сердце: каждое «тук-тук» как стук молотка в крышку гроба. Но в то же время я хочу это чувствовать. Эта боль… она означает: я все еще надеюсь.

«Это ты сделала?!» — визжу у себя в голове.

— А ты как думаешь? — щерится она. — Маленькая дурочка Алекс, возложившая всю ответственность на свое безумие… Так и не поняла, с чем имеешь дело, да? Кто я для тебя… кто МЫ есть. Я так надеялась, что ты наконец-то сможешь сложить два плюс два хотя бы здесь. Все так хорошо начиналось, в его присутствии могла бы хоть что-то заподозрить? Но нет, сейчас ты задаешь самый глупый и не важный вопрос в мире. Открой глаза и посмотри внимательно! Все ответы у тебя перед носом.

Но я не могу. Тяжесть всего, что случилось, накатывает на меня разом. Как же не важно? Погибли три человека. И если мальчишку я точно не трогала, помня об этом очень хорошо, то насчет двух оборотней меня терзали смутные сомнения. Привкус горечи, оттого что я опять подставила отца, заставив его выкручиваться, жег горло. Все наши планы и мечты… все разбилось вдребезги. Я лишь хотела учиться, получить профессию, выбраться из этого сумасшествия и просто почувствовать себя нормальным человеком. Но если бы я только знала, если бы только на миг представила, что все повернётся именно так…