Зов Лиры

В порыве чувств Крин задрал голову и выдал пронзительную птичью трель — таким образом переговаривались разведчики, когда находились на равнине. Насколько он знает Ярта, часовые выставлены на приличном расстоянии от поселка. И чем раньше они узнают, что эта странная компания — не враги, тем лучше.

Ответа не было. Никто не выскочил из травы, не замахал рукой. Крина сперва охватило разочарование, а затем внутри все заледенело от страха. Он ни на минуту не забывал о страшной участи Жилы. Неужели в Дасте тоже побывал отряд этих демонов?

Юноша вскинул руку, приказывая товарищам остановиться, а сам начал вертеть головой, принюхиваясь. Больше всего он боялся уловить запах дыма и горелого мяса. Нет, никакого запаха. Может, он успел выветриться? Кто-то дернул его за пояс. Оглянувшись, Крин увидел загорелое лицо Ханки.

— Башар ничего не чувствует. Впереди никого нет.

Юноша заморгал, не в силах осознать смысл ее слов. Затем он задохнулся от ужаса. Даст погиб…

— Они умерли… — прошептал Крин, обращаясь скорее к самому себе, чем к пастушке или к Нош, которая подошла поближе.

— Мертвых тоже нет, — промолвила Ханка, и ее голос странным образом развеял его страх и гнев. — Никого нет.

Да откуда животному это знать? Ну и дурак он — слушает лепет какого-то ребенка! Есть только один способ проверить — отправиться туда самому. Без Нош и этой девочки. Если Даст постигла судьба несчастной деревни, им лучше ничего не видеть.

— Оставайтесь здесь! — прорычал Крин таким голосом, что его, кажется, понял даже вожак стада. Животное повернулось к юноше и уставилось на него своими лучистыми карими глазищами.

Юноша сбросил плащ и заплечный мешок. Если поблизости от поселка остались враги, они уже заметили его. Парень вытащил из ножен Дарующего Надежду. Лучи полуденного солнца отразились от серой стали меча, бросив на пожухлую траву россыпь солнечных зайчиков. Крин повернулся и быстро зашагал в сторону далекого Даста.

С тех пор как он покинул поселок, стены, соединяющие шесть хижин, выросли до плеча взрослого человека. Даже появились ворота. Сейчас они стояли распахнутыми настежь. Юноша вошел в лагерь, с замиранием сердца ожидая увидеть кошмарную картину смерти и запустения.

Он встал у ворот, оглядывая хижины. Трупов не было. Двери домов были закрыты, никто их не выбивал и не жег. Ничего кошмарного в лагере не было.

— Тувер! — позвал Крин. — Хаспер!

Меж стен заметалось эхо. На негнущихся ногах парень подошел к ближайшей хижине и толкнул дверь. Она подалась. В полутьме дома Крип увидел сооруженные мятежниками кровати, но совершенно пустые — ни одеял, ни подушек, ничего. Юноша пробежал мимо колодца и бросился к дому, где когда-то разговаривал с Яртом. Снова никого и ничего. Пустота. Они ушли… Почему-то Крин был уверен, что ушли сами, по собственной воле. Без борьбы.

Совершенно сбитый с толку этой загадкой, юноша вернулся к воротам и увидел, что его спутники успели подойти ближе к лагерю. Подняв Дарующего Надежду над головой, словно боевое знамя, он замахал им мечом.

Но ждать, когда маленький караван войдет в Даст, не стал. Его слишком занимали размышления о том, что могло здесь произойти. Ярт… Определенно, нужно начать с дома, где жил командир. Крин направился прямо туда. Посреди комнаты стоял грубый стол, сколоченный из досок, оставшихся от сломанной повозки Дана. А на нем…

Впервые в жизни Крин выронил меч, сам того не заметив. На столе лежал прямоугольник тонкой кожи, сложенный несколько раз пополам и приколотый к деревянной крышке кинжалом Ярта. Крин неоднократно видел это оружие на поясе командира. Вероятно, потому лорд и оставил этот кинжал — чтобы Наследник Дома сразу понял, от кого послание. Юноша вытащил нож и поднял светлый прямоугольник. На стол полетела пыль.

30

УШАРЫ ПРОТОЛКАЛИСЬ через ворота и сразу же бросились к колодцу. Они склонились над желобом и жалобно заревели, требуя воды. Нош сбросила мешки под стеной лагеря, подальше от взволнованных животных.

— Госпожа, они хотят пить! — взмолилась Ханка.

Колодезный ворот одному не повернуть, если ты не силач. А где Крин? Он успел куда-то убежать, пока стадо входило в поселок. Но Ханка права, ушаров нужно напоить. Девушка подошла к вороту и, напрягая все силы, начала вращать рукоять. Звери заревели еще громче.

Наконец ведро, наполненное водой, показалось над срезом колодца. Ханка подхватила его и вылила воду в поилку. Чтобы напоить их маленькое стадо, пришлось вытащить еще два ведра. А затем еще одно — для себя. Вот тогда на небольшой площади появился Крин, сжимая в руках скрученный в трубочку лоскут кожи.

— Где они? — спросила Нош.

Пустой лагерь, так хорошо приготовленный к зимовке, поразил ее. Тем более что следов сражения не видно. Мятежники, с которыми она делила все тягости жизни в горах, исчезли, словно их никогда и не было.

— Лорд Ярт… — начал Крин, умолк и протянул ей развернутый пергамент. Это было послание, написанное какими-то незнакомыми Нош буквами. Они сильно отличались от привычных рун, которые девушка выучила по древним книгам Дрин.