Зов Лиры

Перед выходом из Даста они, конечно, вымылись и постирали свои рубашки и штаны. Но через несколько дней одежда пропиталась грязью и потом, отчего все тело чесалось. Нош провела рукой по лицу и почувствовала под пальцами корку присохшей грязи.

Девушка сама не понимала, с чего это вдруг она помешалась на чистоте. В Рифте вода была на вес золота, ее приходилось носить от горного ручья, потому что из реки пить было нельзя. Но тогда Нош не чувствовала себя обделенной. Едва ли ее разнежили несколько недель, проведенные у Дана.

Они лежали с Ханкой под одним плащом, и, засыпая, Нош подумала о том, что их путешествие длится целую вечность. Ей надоели постоянная грязь, усталость и тяжелые переходы.

Видимо, не одну Нош посещали мрачные мысли. На следующее утро Крин высказал что-то подобное. Юноша стоял, сжимая в руке шлем. Из-за раненой головы он смог надеть шлем только после выхода из Даста. Он подставил лицо ветру, который взлохматил его слипшиеся пряди волос.

— Хорошо бы найти речку и искупаться. Но в Высотах ничего такого нет. Не будем жаловаться, судьба и так была к нам благосклонна.

Сумки с запасами травы для ушаров постепенно пустели. Животные начали худеть, хотя под густой пышной шерстью это пока не было заметно. Но ни один ушар не пытался отстать от стада. Да, утром, когда их подгоняли в путь, они возмущенно ревели, но покорно следовали за вожаком, которого вела Ханка.

Нош отрезала подол от своего плаща и обвязала разваливающиеся сапоги пастушки. Судя по всему, единственным довольным жизнью путешественником из их компании был зарк. Он сидел на плече Нош, иногда перепрыгивая на спину Башара. Вожак не возражал.

Но когда похолодало, зверек забился в привычный кармашек и впал в спячку.

Это случилось на пятый день после того, как они сошли с варжьей дороги. Правда, Нош давно потеряла счет дням, которые были похожи друг на друга как братья-близнецы. Внезапно Башар поднял голову и издал пронзительный трубный рев, который девушка впервые слышала от ушара. Вожак ринулся не вперед, а в сторону, потянув за собой Ханку.

Девочка послушно побежала следом за животным. Крин находился далеко впереди и не успел остановить ее. А Нош, которую все утро донимало странное чувство отчужденности, просто пошла следом за стадом. Позади раздался возмущенный окрик Крина, на который девушка не обратила внимания.

Башар явно знал, куда идти, и неудержимо стремился к невидимой пока цели. В душе Нош поднялась уверенность, что они на верном пути. Нет, это был не зов, а что-то иное. Крин схватил ее за руку и собрался было проскочить мимо, чтобы остановить Ханку и Башара. Но девушка с поразительной силой вцепилась в парня и повисла на нем, не позволяя сделать и шага.

— Пусти! — закричал Крин, поднимая руку, чтобы оттолкнуть Нош.

— Мы идем… правильно…

Конечно, это не долгожданный зов. А вдруг все дело в происках Тьмы? Девушка посмотрела на кристаллы. Они просвечивали через мешочек. Нет, это не черное наваждение.

Крин не сводил с нее глаз, но вырываться перестал. Они неспешно пошли по тропинке.

— Ты тоже это почувствовал! — заявила Нош.

— Я не знаю, что там я чувствую, — надулся он. — Наверное, это твои шуточки, Одаренная, Вообще-то, да… впереди что-то есть.

— И Тьма здесь ни при чем, — добавила Нош, окончательно в этом уверившись.

Юноша посмотрел на взволнованных у шаров, которые спешили вперед. Бедные животные исхудали так, что стали заметны ребра.

Затем он вновь повернулся к Нош.

— Ничего не понимаю…

Деревья впереди расступились, открывая поляну, залитую яркими лучами солнца. Только сейчас Нош заметила, что их путь лежал через лес и солнце не могло пробиться сквозь густые кроны деревьев. Башар и Ханка, висящая на шее вожака, вырвались на ослепительную прогалину. Нош и Крин последовали за ними.

От восторга у девушки захватило дух. На Высоты уже спустилась зима, наступили холодные дни. А здесь царило лето, словно время остановилось. Зеленая свежая трава доходила до колен, украшенная яркой россыпью цветов.

Путешественники оказались в долине, которая формой напоминала чашу. По краям вздымались голые скалы, лишенные растительности. И проход в эту чудесную долину был только один.

Но скалы не были мрачно-серого цвета, как в разрушенном Рифте. Отнюдь, склоны пестрели разноцветными слоями, сверкали вкраплениями драгоценных кристаллов и по яркости окраски соперничали с цветущей долиной. Солнечные лучи отражались от скал и расходились над деревьями бесконечно пересекающимися плоскостями света.

Посредине долины ослепительно сверкало озеро. Над водной гладью кружились легкие спирали, увенчанные облачками пара. Над водоемом висела огромная прозрачная радуга. Нош где стояла, там и села, не в силах оторвать взгляд от этого великолепия.

Ушары направились к воде. Куда девалась их поспешная толкотня? Животные двигались спокойно и грациозно. Башар вошел в озеро, затащив за собой Ханку. Затем вожак встряхнулся, и девочка упала, очутившись в воде по подбородок.