Зов Лиры

Но капитан вовсе не забыл о них. Каждое утро появлялся один из его людей — стараясь не подходить слишком близко к их повозке — и интересовался состоянием Твиллы. Солдат узнавал также, не заболела ли еще какая-нибудь девушка, и спрашивал, что им нужно из припасов. И поскольку известия все время оказывались весьма обнадеживающими, Твилла мало-помалу перестала опасаться, что за горами ее спутниц ждет судьба изгоев общества.

Она сделала вид, что постепенно выздоравливает, — хотя «выздоровление» проходило слишком быстро для настоящей оспы.

Однако, пользуясь своим положением целительницы и благоговейным отношением девушек к ее знаниям, которым они прониклись в связи с последними событиями, Твилла сумела убедить всех, что именно благодаря прошлогодним изысканиям мудрой ведуньи Халди ее ученица сейчас так быстро справилась с ужасной болезнью.

Под предлогом своей болезни Твилла настояла, чтобы девушки как можно больше времени проводили вне фургона. Поэтому ночью они теперь ложились спать не внутри повозки, а вокруг костра, положив на землю те же набитые соломой тюфяки и кутаясь в одеяла, — ночи так высоко в горах были довольно холодные. Татан нисколько не сомневалась, что ни одна из девушек не убежит от этого костра неведомо куда — караван находился сейчас слишком далеко от людских поселений, жители которых могли бы дать пристанище или еще как-то помочь беглянке.

Рута и Лила старательно ухаживали за больной Твиллой. Странная это была пара — образованная дочь богатого торговца и неграмотная рыбачка. Но обе они обладали особой женской мудростью, для пробуждения которой не нужны никакие книжные знания. И когда Твилла с виду поправилась настолько, что, по мнению девушек, уже не представляла опасности для тех, кто находится с ней рядом, обе девушки принялись с интересом расспрашивать юную ведунью о премудростях лечения целебными травами.

Твилле пришлось достать свою маленькую записную книжку с очень тонкими страницами, исписанную мелким четким почерком — чтобы на каждую страницу вместилось побольше драгоценных знаний. В этой книжечке были перечислены и описаны самые распространенные, самые нужные лекарственные травы и приготовленные из них снадобья, которые могли пригодиться в каждом доме круглый год.

Она рисовала прутиком на ровной земле очертания разных листьев и цветков и рассказывала, где и в какое время следует искать то или иное растение. Может, лорду Хармонду и не нужны ведуньи, но он не сможет отказать женщине в ее законном праве заботиться о своем доме и здоровье родных.

Аскла тоже прислушивалась к рассказам Твиллы, но сразу было ясно, что это — всего лишь детское любопытство. Ее интерес сразу пропадал, как только она начинала уставать. Джесс время от времени вставляла тоже словечко, а иногда подшучивала над ними. Ее гораздо больше интересовали Татан и Айт, которые рассказывали о разных сражениях, о зеленых демонах и о великих делах, которые еще впереди. Она внимала рассказам наемниц с восторгом и благоговейным трепетом, что довольно необычно для крестьянской девушки, всю жизнь трудившейся на земле. Что касается Хади, девушки-служанки родом из заморских земель… Она всячески подчеркивала свое неодобрение по отношению ко всему, что говорит Твилла. Хади громко, чтобы все ее слышали, повторяла, что все это — черное колдовство, и тех, кто этим занимается, заберут к себе самые злобные и страшные духи. Ее с трудом заставили даже принять прописанные Твиллой лекарства. Хади все-таки проглотила снадобье — но для этого Татан пришлось всерьез пригрозить ей кулаком.

По ночам все спокойно спали, и у Твиллы было время на то, чтобы хорошенько продумать свои планы. Ее обезображенное лицо и предполагаемая помощь при страшной болезни, угрожавшей каравану, несомненно, должны произвести впечатление даже на лорда Хармонда, известного своей строгостью в том, чтобы придерживаться им же самим установленных обычаев.

Твилла трудилась над созданием своего нового облика с помощью зеркальца и лунного света с таким же старанием, с каким художник рисует свой величайший шедевр. Багровые вздутия у нее на лице вскоре превратились в сочащиеся гнойной жижей язвы, настолько отвратительные, что от Твиллы шарахались даже лучшие подружки. Рута снова и снова спрашивала: нет ли какого лекарства от этих язв? Твилла отвечала, что если уж болезнь началась, то должны пройти все ее стадии, одна за другой. И вскрытие нарывов — это просто проявление следующей стадии, а значит, очередной шаг к выздоровлению.

На следующую ночь после того, как караван миновал перевал, Рута раздала девушкам последние порции успокоительного снадобья. Борясь с нетерпением, Твилла дождалась, когда все заснут. И только тогда она смогла полностью сосредоточиться на внутренней сущности волшебного зеркальца. Девушка немного изменила внешний вид своих глаз — они теперь стали казаться маленькими, ресницы поредели и поблекли, веки покраснели. Многие тяжелые болезни оставляют по себе такие неприглядные следы.