Зов Лиры

В углу комнаты пылал очаг. Из низко подвешенного котелка по комнате разливался такой аппетитный аромат, что у Нош заурчало в животе. Дрин взяла черпак и наполнила до краев каменную чашу, вырезанную с большим искусством. Стенки ее были такими же тонкими, как и у глиняной посуды. По краю чаши тянулся сверкающий серебряный ободок, а всю поверхность диковинной вещицы покрывала причудливая резьба.

Нош бережно приняла чашу двумя руками. От нее шло успокаивающее тепло. Девушка понимала, что варево слишком горячее, потому принялась вертеть чашу в руках, чтобы содержимое поскорее остыло.

Бедняжка отхлебывала густую ароматную жидкость. От горла до желудка прокатилась теплая волна. Нош не могла бы описать свои ощущения — словно в зябкий зимний вечер кто-то набросил ей на плечи пушистое одеяло.

Она выпила всю чашу до дна, тем более что порция была небольшой. А затем, позабыв обо всех хороших манерах, вылизала посуду, собирая языком остатки соуса.

Дрин не мешала девушке наслаждаться кушаньем. Она положила ворох сухих листьев обратно в каменный сундук, закрыла крышку и двинулась к противоположной стене. Там стоял странный стол. Он был вытесан из камня и частично уходил прямо в стену, опираясь только на две каменные ножки. На столе громоздились стопки толстых книг, да таких старых, что их кожаные переплеты во многих местах повытерлись и обтрепались.

Нош знала, что это были настоящие книги. Когда-то… да, когда-то она видела такие книги. Они… их бросали в большой костер. А вокруг стояли солдаты… и кто-то в черно-красном…

Девушка затаила дыхание, погрузившись в воспоминания. Книги… пришли солдаты и еще кто-то… и они… убивали.

Сперва убили книги, а потом круглолицего человека в зеленом балахоне, испачканном чернилами. Обычно его лицо лучилось добротой и смехом, а сейчас застыло ужасной маской. Они… толкнули его в костер. Она попыталась закричать, но ее рот запечатала чья-то рука, не давая издать ни звука. И Нош провалилась в темноту.

Когда мрак рассеялся, она оказалась в полуразрушенной хижине вместе с Илдой. И тогда Нош отринула воспоминания и начала жить настоящим днем, не пытаясь ни заглянуть в прошлое, ни предугадать будущее.

— Они жгут книги, — произнесла девушка. Нужно предупредить Дрин, ведь эта женщина так добра к ней. Может, она не знает, какой кошмар поджидает тех, кто прячет книги.

Дрин подошла к столу и протянула руку к одному из фолиантов. Услышав слова Нош, она оглянулась через плечо.

— Да. Книги — это знания, собранные мудрыми людьми всех времен и народов. Если их уничтожить, дитя, то сколько нужных знаний будет утеряно! Теми, кто бросает книги в огонь.

— Они могут прийти сюда… — пробормотала Нош, стараясь объяснить свою тревогу.

— Зачем? Все, кто жил здесь, уже мертвы. Думаю, что поджигатели больше не заявятся сюда. Тот, кто посылает их, уже сделал все самое худшее, на что только хватило его колдовства. Остались эти книги, и ты, Алноша, будешь учиться по ним… и этого не изменить. Мне приснился вещий сон, я увидела во сне тебя. И вот ты здесь.

Так в судьбу Нош вплелась новая нить, а в Рифте затеплилась еще одна искра жизни. Приходилось тянуться изо всех сил, но девушка росла и училась и постепенно достигала совершенства.

2

НЕСМОТРЯ НА СВЕТИЛЬНИКИ в стенных нишах и факелы, большой зал тонул в полумраке. В воздухе висело плотное, удушающее облако курящегося фимиама. Крин сжимал в левой руке мокрый лоскут и все чаще подносил его к лицу, прикрывая нос и рот. Это был единственный способ побороть подступающее чихание, которое может привлечь внимание всех собравшихся у алтаря.

Два часа назад юноша взобрался на поперечный брус под крышей Храма, улучив минуту, когда служители удалились на ужин и молельный зал остался практически без охраны. Да и кто осмелится навлечь на себя гнев Голоса Зеллона, вторгшись в святая святых местного Храма?

Крин приник к балке, пустив в ход все умение маскировки, которому его обучали лесные охотники. Тяжелая ряса послушника плотно облегала тело. Жара стояла невыносимая, но юноша боялся шелохнуться и расправить затекшие конечности. Глядя вниз с высоты, он чувствовал сильное головокружение, его подташнивало, и желудок стремился взлететь к самому горлу.

Ох, как ему было плохо — от одуряющего запаха фимиама, от жары и высоты, с которой он наблюдал за позором своего Дома. Его Дом… юноша ощерил белые зубы в угрожающем волчьем оскале.

Когда они уже прекратят терзать слух своими воплями? Конечно, ради такого случая они решили провести все церемонии, какие только могли вспомнить! Не каждый день втаптывают в грязь один из Высших Домов. Это был звездный час Валкара, и он собрался сполна насладиться своим триумфом. Молельный зал плотными рядами заполняли те, кто повиновался его воле. Они не сводили глаз с алтаря.

Крин заметил голубые плащи Зайнов, черно-зеленые — Горанов, и красные — Джаспаров. Пусть смотрят, если они так слепы, что не понимают: пройдет совсем немного времени, и их Дома последуют за Домом Кунионов.