Зов любви

Родина? Она оттуда почти сбежала шесть лет назад, как только возраст позволил ей самой решать свою судьбу, и она устремилась во Францию, явившуюся для нее сказочной страной, давшей ей счастье свободной женщины. У нее на родине с женщиной не считаются или считаются очень мало!

Первые два года ее пребывания во Франции были для нее полны трудностей и неожиданностей, единственной пользой которых было приобретение жизненного опыта, которого до того у нее практически не было: у нее на родине девушки и женщины из порядочных семей жили взаперти и общались только между собой. Они практически не соприкасаются с традициями и обычаями других стран. Оказавшись в Европе, дышавшей смелой свободой и утонченным вольнолюбием, она с жадностью принялась изучать привычки и удовольствия новой, непривычной жизни, старалась полностью насладиться плодами западной цивилизации. Как большинство женщин ее национальности, Хадиджа возмещала определенную узость кругозора арабской женщины безошибочным, почти мистическим инстинктом, позволявшим в несколько мгновений учуять намерения и желания мужчин.

Сейчас ее беспокойство вращалось вокруг одного-единственного вопроса, она спрашивала себя, хватит ли ее чар для того, чтобы удержать возле себя этого мужчину другой расы, с которым она прожила три года. К ее чарам прежде всего надо отнести ее красоту, основной козырь, благодаря которому у мужчин возникает желание иметь возле себя красивую женщину в качестве жены или любовницы. Второй козырь, используемый виртуозно ею, это качество, присущее всем женщинам Востока – воображение, фантастическое воображение, позволявшее сочинять и рассказывать удивительные истории. Как она любила их рассказывать, не забывая, впрочем, что самые знаменитые куртизанки спасали свою жизнь именно благодаря сказкам, сочиняемым ими каждую ночь...

За три года жизни с Аленом количество этих историй давно уже перевалило за рубеж тысячи и одной ночи: не было ни одного вечера, особенно в первые месяцы их любви, когда она не рассказывала бы одной из этих чудесных историй, которые делали прекрасным и поэтичным каждый день жизни, каким бы обычным он поначалу не казался. Даже проявления любви в их интимной близости, которые сами по себе являются сладчайшими минутами счастья, благодаря ее неисчерпаемому, вдохновенному воображению достигали таких вершин экстаза, которые вряд ли какая другая женщина может дать ощутить своему возлюбленному. Это было ее самое сильное чарующее средство воздействия на этого француза, с которым ее связала судьба. Но в этом была и ее слабость: в тот день, когда она не могла сочинять прекрасных историй, или, особенно, если ей не хотелось их рассказывать этому мужчине, смуглая Хадиджа теряла добрую половину своих чар восточной женщины.

Уже в течение нескольких месяцев, сама не понимая причину этого, она не ощущала больше сильного желания развлекать того, кого она сумела сделать своим возлюбленным. Что это: чувства ли стали угасать? или необходимость ощутить новую любовь? А может между ними поселилась скука? Она сама не знала ответа и не могла ничего придумать... К счастью – думала она,– приближается время их свидания: в полночь она снова встретит Алена и они окажутся в пьянящей атмосфере их первой встречи, которая была наполнена ароматом случайного знакомства на углу улиц и почти немедленным ощущением прикосновения двух теплых человеческих тел в ближайшей гостинице. И может быть к ней тут же вернется способность и желание рассказать Алену чудесную сказку? И это романтическое обновление позволит возродиться их угасающим чувствам.

Обо всем этом думала Хадиджа в полном молчании. Но драма назревала: они понимали, что в этот раз они любили друг друга не так, как во время предшествующих встреч, и разве это не доказательство того, что эти ежегодные встречи в гостинице становятся бесполезными? Итак, вскоре настанет время окончательного расставания, и чем быстрее – тем лучше. И почему не распрощаться здесь, в этой комнате с глициниями, где они стали возлюбленными три года назад? Круг замкнется. Они покинут гостиницу вместе, как после их прежних встреч, но гораздо раньше, посреди ночи, пока еще рассвет не покроет розовым цветом крыши Парижа. Она даже не будет заходить в «их дом», который скоро станет «его домом». Выйдя из гостиницы, они вместе дойдут до угла, где он впервые с ней заговорил, и там они расстанутся как все те, кто заходит в эту гостиницу, чтобы испытать любовное приключение без всякого будущего. Он уедет на своей машине, а она погрузится в эту ночную тишину, предоставленная своей судьбе...

– Ты не думаешь, что нам пора уходить? – спросила она тихо.

Он ничего не ответил: он тоже не мог больше молчаливо ждать. Зачем затягивать то, что обречено на разрыв?

– Ты права... Пора одеваться.

В каждое посещение этой комнаты он всегда сам раздевал ее со страстным вожделением, затем, на рассвете, он с нежной любовью помогал ей одеться. В эту ночь он не снимал с нее одежду, он не подошел помочь ей одеться.