Зов ночи

Она обернулась, затем что-то сказала послушницам. Те склонили головы и исчезли в тумане. Когда Рената подошла, я нервно проговорила, что мне пора возвращаться. Она нас не удерживала, лишь очень грустно посмотрела на Дино. Он сразу как-то смешался. Затем торопливо начал прощаться.

— Жду тебя в Москве! — сказала я. — Ты моя последняя надежда!

Обратный путь мы проделали легко. Действительно, туманный проход остался, мы прошли сквозь него и оказались в первой картине. Затем легко вылетели в мастерскую. Но кровавая спираль полностью исчезла, и я с ужасом смотрела на опустошенный больше чем на половину кулон.

— И на что потратила бесценную кровь? — с горечью заметила я.

— Если помнишь, то я пытался тебя остановить! — тихо произнес Дино. — Но ты и слушать ничего не хотела. Открыла кулон, обвела круги и влетела в картину. Забыла?

— Я так хотела встретить Грега, пусть и нарисованного, что словно рассудок помутился. Ладно, чего уж теперь! — ответила я. — Зато Ренату повидали.

— Знаешь, на меня все это произвело гнетущее впечатление, — признался Дино. — Она совсем на себя не похожа. Видимо, сама пребывает в глубочайшей депрессии.

Я хотела рассказать ему о нашем разговоре и о том, какую роль сыграло его увлечение Дашей, но решила промолчать. Все равно ничего изменить уже было нельзя. Дино упорно шел к намеченной цели, и Даша подходила для этого как нельзя лучше. К тому же финал их истории мог быть вполне счастливым.

— По домам? — спросил Дино, видя, что я замолчала.

— Уже поздно, — ответила я. — Знаешь, я здесь переночую. А ты, конечно, иди. А то Даша там, наверное, вся извелась.

Дино улыбнулся.

— Слушай, — тихо сказала я, и он замер, — все хочу спросить. Как ты терпишь?

— Что? — явно удивился он.

— Да ладно, не прикидывайся! Ты же легко читаешь мои мысли. А сейчас как раз тот случай, когда я предпочла бы, чтобы ты именно прочитал, а не заставлял меня произносить вслух.

— Ты будешь смеяться, — ответил Дино, — но я безумно влюблен, и, видимо, это сильно повлияло на мои способности. Я сейчас не только Дашкины мысли читать не могу, но вообще многих девушек, в том числе и тебя. У меня пропал к вам всякий интерес и, соответственно, к тому, о чем вы думаете. И нужно сильно поднапрячься, чтобы это услышать.

Я глянула на него с недоверием, но Дино выглядел совершенно искренним.

— Как ты терпишь поцелуи! — тихо сказала я. — Нам с Грегом в свое время давалось это очень нелегко.

— И мне нелегко! — признался Дино. А ведь мы и спим в одной постели. Это Даша настояла. Но у меня такое ощущение, что я для нее пока что-то типа большого плюшевого мишки, с которым она спала в детстве. Она крепко обнимает меня, гладит по волосам, теребит за уши, чмокает в нос, а потом сладко засыпает. А мне каково! Я ведь мужчина! Да и сна лишен. Вот лежу возле нее всю ночь и мучаюсь.

Но я промолчала, потому что вдруг почувствовала приступ такой дикой тоски, что сердце сжалось и стало трудно дышать.

— Все будет хорошо, — тихо произнес Дино.

Но я лишь молча кивнула. Он постоял какое-то время, а затем исчез. У Ренаты спальни как таковой не было, поэтому я устроилась в гостиной на диване. Я свернулась калачиком и попыталась уснуть. Ничего не получалось. Возбуждение, без конца подступающие слезы, тоска не давали мне погрузиться даже в легкое забытье. К тому же мешало то, что я нахожусь не дома. Мне все казалось, что в квартире Ренаты раздаются какие-то шорохи, поскрипывания, постукивания, и. это вызывало ощущение тревоги. Под утро я все-таки уснула.

… Я оказалась в какой-то темной небольшой комнате. У зарешеченного окошка находился стол. За ним сидел мужчина с усталым, но злым лицом. Напротив, ссутулившись, стоял Грег. Его вид меня ужаснул. Грег выглядел так, будто его морили голодом и избивали.

— Завтра в шесть угра приговор будет приведен в исполнение, — сухо сообщил мужчина. — Ваша вина полностью доказана. Уведите!

Грег вышел за дверь. За ним следовал солдат. Но тут Грег повернулся и заглянул прямо мне в глаза. И я услышала его голос:

— Лада, завтра утром меня расстреляют. Слишком много обвинений, которые я не могу опровергнуть. Но меня даже никто и не спрашивает. Мое дело раскрыто стремительно. И отныне я шпион, вредитель и враг. А все Маришка. Когда я в очередной раз ей отказал, она начала шантажировать, что донесет на меня куда следует, а ее высокопоставленный друг посодействует и меня осудят. На что она рассчитывала? Неужели думала, что можно вызвать любовь к себе таким способом? Глупая Маринка! А тут еще твоя брошь! Я никогда с ней не расставался. И при аресте не успел от нее избавиться. Меня взяли утром, когда я шел на завод. Именно эта брошь явилась главным доказательством моей измены родине. Признали, что она изготовлена не у нас и стоит несметных денег. На мой ответ, что я просто нашел ее на улице, следователь лишь смеялся.