Зов ночи

Но уже его не видела. Картинка смазалась, все заволокло туманом…

… Я открыла глаза и увидела, что сижу в мастерской в кресле. Прямо передо мной находилась картина. Но «паука» с восседающей на нем Лилой уже не было. Я вздохнула с облегчением. Рената тоже отсутствовала. Я сидела, не шевелясь, и вспоминала лицо Грега, каким его сейчас увидела.

— Милый, — шептала я, — любимый! Мы вытащим тебя оттуда! Я готова на все! Минут через десять возле кресла возникла Рената. Она бросила мне на колени что-то, завернутое в тетрадный листок.

— Зло взяло, что такая чудесная вещица, тем более которую Грег сделал для тебя, достанется жене или любовнице какого-нибудь чиновника. Никогда не любила это время!

Я развернула бумагу и увидела свою брошь. Погладив сапфировые крылышки бабочки, я улыбнулась и спросила:

— Где ты ее взяла?

— В кабинете следователя, вернее, в его сейфе, — ответила Рената.

— Надеюсь, попутно ты никого не покусала?

— Нет, кабинет был пуст, а сейф я даже пробивать не стала. Просто открыла замок, достала брошь, а потом все аккуратно закрыла. Пусть теперь разбираются, кто ее взял!

И она злобно расхохоталась.

Я обратила внимание, что на листке, в которую была завернута брошь, что-то написано, и торопливо расправила его на коленях.

— Стою пред вами, раскрыты руки. Опушены глаза.
Поставьте стрелы в тугие луки.
Я чувствую — гроза!
Все вместе — в сердце! Ну что же, цельтесь!
Ваш приговор жесток.
Прищурив взгляды, привычно смейтесь. Но спустит стрелы — рок.
Удар! Как в розу, мне прямо в сердце! И кровью лепестки
Скользят по ткани рубахи серой…
И крик: «Куда же ты?!»
Исчезло тело… И шепот нервный: «Мы взяли цель не ту?!
И поразили ударом верным Не сердце! Пустоту?»
Хочу — явлюсь вам, хочу — исчезну. Смотрите, не дыша.
Готовьте стрелы и цельтесь в бездну. Пред вами вновь — душа…

Прочитав, я оцепенела. Я хорошо помнила, что в первом письме Грега, которое он написал мне из прошлого, были отрывки именно этого стихотворения. Но сейчас тайный смысл этих строк поразил меня. Неужели Грег предвидел свой расстрел? Я знала, что поэты пишут по какому-то даже им не всегда понятному внутреннему наитию. Грег не раз говорил мне об этом. В памяти пронеслись материалы его дела, странная справка об исчезновении приговоренного с места расстрела. Кусочки мозаики начали складываться в понятную картину. И я мгновенно приободрилась, забрезжила надежда, что у нас все получится.

— Хочу явлюсь вам, хочу — исчезну, — пробормотала я и впервые за этот долгий день улыбнулась.

— Вижу, тебе легче, — заметила Рената и подошла к мольберту. — Но будет лучше, если ты оставишь меня наедине с картиной.

— Конечно! — торопливо согласилась я. — Пойду в гостиную.

Рената не ответила. Она взяла кисть и остановилась перед полотном. Я на цыпочках вышла из мастерской.

Сама не понимаю, как я могла уснуть. Очнулась оттого, что ощутила, как затекла рука. Я с трудом пошевелила ею, окончательно проснулась и испугалась, так как не могла сразу сообразить, который теперь час. Я вскочила и бросилась из гостиной. И в коридоре столкнулась с Ренатой.

— Отлично! — сказала она. — А я как раз за тобой! Все готово. Сейчас все зависит от тебя!

Сердце начало бешено колотиться. Я взяла себя в руки и постаралась максимально собраться. Мы вошли в мастерскую. Я увидела две картины. На одной был все тот же серый забор с колючей проволокой поверху. Только сбоку я заметила маленькую калитку.

— Это с другой стороны, — пояснила Рената, внимательно наблюдая за мной. — И там есть калитка. Узнаешь себя?

Действительно, возле калитки находился полупрозрачный силуэт девушки, стоящей спиной к зрителю.

— Ты сейчас окутаешь себя энергией крови Грега, — продолжила Рената — Советую использовать ее всю. Мало ли что может произойти. Мы ведь не хотим, чтобы ты исчезла в самый неподходящий момент! Затем ты, когда придет время, откроешь калитку. Твоя задача всего лишь показать Грегу, где выход из его реальности. Ваш последний с Дино вояж в монастырь через образовавшийся проход в картинах натолкнул меня на мысль. Видишь?

И Рената показала на вторую картину, стоящую на стуле. На ней я увидела внутренний дворик и все ту же калитку в углу.

— Ты сейчас находишься за ней, — пояснила Рената. — А Грега выведут именно сюда.

— Но ведь ты его не нарисовала! — испуганно сказала я. — А Ганс ожил именно когда был нарисованной копией себя.