Зов ночной птицы

— Покрытый шипами, как вы уже нам говорили?

— Да, сэр, шипастый такой.

— Сатана с вами разговаривал, верно? Он назвал вас по имени, так?

Гаррик кивнул.

— И вы не взглянули на его лицо, даже когда он к вам обратился?

— Наверно, взглянул. Но… под капюшоном не было ничего, кроме тьмы.

— А Рейчел Ховарт поворачивала лицо к вам?

— Нет, сэр, ни разу.

Мэтью сделал паузу, чтобы отложить перо и помассировать руку. Он еще раз взглянул на Вудворда — тот был все так же неподвижен, однако глаза оставались открытыми, а дыхание было ровным, хотя и тяжелым.

— Мистер Гаррик! — внезапно заговорила Рейчел, подойдя к решетке. — Скажите, что плохого я вам сделала, чтобы вы возвели на меня такой поклеп?

— Это не поклеп! — Гаррик защитным жестом прижал к груди Библию. — Сама ведь знаешь, что я видел, как ты обслуживала своего господина!

— Я никогда не была за тем амбаром, занимаясь таким непотребством! И таких существ я никогда не встречала! Если вы и не лжете сознательно, значит это ваши больные фантазии, которые вы спутали с реальностью!

Вудворд громко хлопнул ладонью по столу, призывая к порядку, и Мэтью тотчас среагировал.

— Прошу тишины! — сказал он. — Мадам Ховарт, от имени мирового судьи предупреждаю, что в ваших же интересах не прерывать показания свидетеля.

— В ее интересах?! — изумился Гаррик. — Неужто вы держите сторону ведьмы?

— Ничего подобного, мистер Гаррик. Я лишь напомнил миссис Ховарт о вашем праве давать показания без постороннего вмешательства.

Мэтью уже тянулся к перу, когда на пороге возник Николас Пейн с корзинкой в руке.

— Простите за вторжение, но я принес ваш чай.

Пейн проследовал в камеру, поставил корзинку на стол перед Вудвордом и открыл ее, продемонстрировав простой глиняный чайник и одну чашку:

— С наилучшими пожеланиями от миссис Зеборы Кроуфорд.

— Спасибо, — прошептал Вудворд.

— Вам еще что-нибудь нужно?

Вудворд подумал над этим, похлопывая ладонью по столу.

— Куклы, — сказал он.

— Куклы? Хотите на них взглянуть?

Вудворд кивнул:

— Да, прямо сейчас.

— Куклы у меня дома. Доставлю их немедленно.

Пейн мельком взглянул на Рейчел и быстро удалился.

Мэтью снова взял перо и положил перед собой чистый лист бумаги.

— Могу я продолжать, сэр? — обратился он к Вудворду.

Тот, наливая в чашку темный чай, кивнул.

— Мистер Гаррик, — сказал Мэтью, — можете не спешить с ответом на мой следующий вопрос. Хорошенько вспомните шесть золотых пуговиц Сатаны и скажите, как они располагались на его плаще: в одну линию или по три с каждой стороны?

Громко брякнула глиняная посуда. Мэтью посмотрел влево и увидел, что Вудворд пролил свой чай. Судья смотрел на своего секретаря так, словно тот помутился рассудком.

— Этот вопрос имеет отношение к делу, сэр, — заверил его Мэтью. — И я считаю, что он заслуживает ответа.

— Глупости, — прошептал Вудворд, каменея серым лицом.

— Не могли бы вы подождать с реакцией до получения ответа, сэр?

— А к чему вообще такие вопросы? — поинтересовался Гаррик, заметно раздражаясь. — Я-то думал, меня позвали сюда рассказать вам о ведьме, а не о пуговицах!

— Вас позвали сюда рассказать нам все, что поможет судье вынести взвешенное решение, — парировал Мэтью. — Не забывайте, сэр, что вы поклялись на Библии говорить только правду, и ничего, кроме правды. Не забывайте, что сам Господь слушает ваш ответ. — Он помолчал несколько секунд, дабы Гаррик проникся важностью этой фразы. — Итак: шесть пуговиц были расположены в одну линию или по три с каждой стороны?

— Они были… — начал Гаррик и вдруг запнулся. Высунул кончик языка и в который раз облизнул губы. Его пальцы крепче сжали Библию, так что побелели костяшки. — Они были…

И опять ему не удалось закончить фразу. На его исказившемся лице легко читалось смятение. Он сделал долгий вдох, готовясь определиться.

— Шесть золотых пуговиц, — произнес он. — На черном плаще. Я их видел. Они сияли в лунном свете.

— Да, сэр, — сказал Мэтью. — Но как именно они располагались на плаще?

Гаррик нахмурился; его губы шевелились, но с них не слетало ни звука. Правая рука начала выводить круги на обложке Библии. Он устремил затуманенный взор в пространство; жилка на виске пульсировала все сильнее. Мэтью заметил, что Вудворд слегка наклонился вперед, а его лицо теперь выражало заинтересованность.

— Во всем городе было тихо, — почти до шепота понизил голос Гаррик. На его лбу заблестела испарина. — Тишина. Весь мир как будто боялся вздохнуть.

Мэтью записал каждое слово, произнесенное свидетелем, макнул перо в чернила и приготовился продолжать.

— Это же очень простой вопрос, сэр. Неужели у вас нет на него ответа?

Гаррик закрыл и открыл глаза; челюсть его отвисла.

— Сэр, — напомнил ему Мэтью, — мы ждем.

— Шесть золотых пуговиц были… они… — Гаррик вновь уставился в пространство, потом встряхнул головой. — Я не знаю.

— Пуговицы привлекли ваше внимание и были отчетливо видны при лунном свете, верно?

— Верно.

— Однако вы не можете вспомнить, как именно они располагались на плаще?

— Нет, — глухим голосом молвил Гаррик. — Я… вижу их в своей голове. Помню их блеск под луной… Но я не знаю, в один или в два ряда они были.