Зов ночной птицы

— К чему здесь этот дурацкий вопрос? — возмутился Адамс. — Шесть пуговиц или шестьдесят, какая разница?

Мэтью проигнорировал его реплику. Он пристально смотрел на девочку:

— Вайолет, пожалуйста, вспомни и скажи мне: как располагались пуговицы на плаще? Все шесть в один ряд сверху вниз или по три с каждой стороны?

— Тьфу ты, пропасть! — Родитель с отвращением скривился. — Она видела самого Дьявола, а вы тут спрашиваете про какие-то пуговицы?!

— Я могу ответить, папа, — сказала Вайолет. — Они все были в один ряд. Я видела, как они блестят.

— В один ряд сверху вниз? — переспросил Мэтью. — Ты полностью в этом уверена?

— Да, сэр, полностью.

До этого Мэтью сидел, склонившись над своими записями, но теперь он откинулся на спинку стула, а с кончика пера на последние написанные строчки упала и расплылась капля чернил.

— Дитя мое, — просипел Вудворд, изобразив слабое подобие улыбки, — у тебя очень хорошо получается. А ты не могла бы описать нам того маленького черта?

И вновь Вайолет оглянулась на отца, и тот сказал:

— Не тяни, отвечай судье.

— Чертик сидел… у Дьявола на колене. У него были белые волосы, тонкие как паутина. Одежды на нем не было никакой… а вся кожа была серой и сморщенной, как сушеное яблоко. Кроме лица…

Она помолчала со страдальческой гримасой и в этот момент показалась Вудворду больше похожей на порядком побитую жизнью взрослую женщину, чем на невинного ребенка.

— Его лицо… было как у маленького мальчика, — продолжила она. — И… пока Дьявол говорил со мной… чертик высунул язык и… начал крутить им так и эдак.

Она содрогнулась при этом воспоминании, и по ее левой щеке скатилась одна-единственная слезинка.

Мэтью утратил дар речи. Он понял, то Вайолет Адамс только что в точности описала одно из адских созданий, которых Бакнер якобы видел в саду предающимися разврату с Рейчел Ховарт.

Если к этому добавить описание девочкой Сатаны, полностью — вплоть до черного плаща и золотых пуговиц — совпадающее с показаниями Элиаса Гаррика, то… «Боже мой! — подумал Мэтью. — Но ведь это не может быть правдой! Или все-таки может?»

— Вайолет… — Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы говорить ровным голосом. — Ты когда-нибудь слышала другие истории о Дьяволе и этом черте, которые рассказывают в городе? Я это к тому, что…

— Нет, сэр, она ничего не выдумывает! — Адамс яростно заскрипел зубами при одном лишь намеке на это. — Я же сказал вам, она правдивая девочка! Да, эти истории ходят по всей округе, и Вайолет вполне могла их слышать от других детей, но видели бы вы ее в тот день, когда она пришла домой, белая как молоко! Слышали вы бы эти рыдания чуть не до смерти напуганной девчонки! Нет, сэр, она не врет!

Вайолет вновь уставилась в пол, а когда ее отец завершил свою тираду, подняла голову и прямо посмотрела на Мэтью.

— Сэр, — промолвила она робко, — все было так, как я вам рассказала. Я услышала голос и вошла в дом, и там я увидела Дьявола и чертика. Дьявол сказал мне эти самые слова, а потом я побежала домой со всех ног.

— Ты уверена — совершенно уверена, — что существо в черном плаще сказало… — Мэтью отыскал соответствующую строку в протоколе. — «Передай им, чтобы освободили мою Рейчел»?

— Да, сэр. Именно так он сказал.

— Насчет свечи. В какой руке держал ее чертик?

Она наморщила лоб.

— В правой.

— На Дьяволе были башмаки или сапоги?

— Не знаю, сэр. Этого я не видела.

— На каком колене сидел чертик: на левом или на правом?

И снова Вайолет наморщила лоб, вспоминая.

— На… левом, кажется. Да, сэр, на левом колене.

— Ты видела кого-нибудь на улице перед тем, как войти в дом?

— Нет, сэр. Не помню, чтобы видела.

— А после того? Был кто-нибудь на улице, когда ты оттуда вышла?

Она покачала головой:

— Не знаю, сэр. Я же тогда в слезах была. И думала только о том, чтобы скорее добежать до дома.

— А почему ты задержалась в школе?

— Все из-за моего чтения, сэр. У меня с этим пока туговато, и мастер Джонстон оставил меня после уроков, чтобы еще позаниматься.

— Тебя одну он попросил остаться?

— В тот день — да, сэр. А так мастер Джонстон почти каждый день оставляет кого-нибудь после уроков.

— Почему ты обратила внимание на золотые пуговицы? — Мэтью поднял брови. — Как у тебя хватило духу пересчитать их, когда перед тобой сидел сам Дьявол с мелким бесом в придачу?

— Вообще-то, я не помню, чтобы их пересчитывала, сэр. Они просто бросились мне в глаза. Я ведь собираю разные пуговицы, сэр. У меня дома их целая банка, я кладу в нее каждую найденную пуговицу.

— После выхода из школы ты ни с кем не разговаривала на…

— Мэтью… — Хоть это был всего лишь шепот, но судья смог придать ему суровую властность. — Довольно.

Он устремил на своего секретаря взгляд мутных, покрасневших глаз.

— Эта девочка уже сообщила нам все, что знает.

— Да, сэр, но…

— Довольно!