Зов ночной птицы

— Не я сделал первый выстрел, — продолжил Пейн устало, тяжелым голосом. — Сначала ранили меня. В ногу. Но вы это, наверно, уже знаете. Как меня учили опытные люди… старые морские волки… если на тебя направлено оружие — пистолет или рапира, — надо стрелять или бить в ответ немедля и насмерть. Таковым было наше кредо, и оно помогло нам — большинству из нас — остаться в живых. Это стало естественной реакцией, которую я приобрел, когда у меня на глазах умирали другие, захлебываясь собственной кровью. Вот почему я не смог — просто не смог — пощадить Квентина Саммерса на нашей с ним дуэли. Обученный жить по волчьим законам никогда не уживется с овцами. Особенно… если его подстегивают голод и нужда… и в его дверь стучится призрак смерти.

Любопытство Мэтью разгорелось из костерка в настоящий пожар, и ему очень хотелось узнать, о чем конкретно ведет речь Пейн, но было что-то почти сакральное в самом этом моменте откровения, когда гордец смирил свою гордыню, чувствуя необходимость покаяться в прошлых грехах и — быть может — обрести покой. Потому Мэтью счел неуместным прерывать вопросами человека, с таким надрывом изливающего душу.

Пейн приблизился к окну и поглядел на испещренный огоньками город. На улице Усердия два костра на некотором удалении друг от друга отмечали места стоянок Исхода Иерусалима и новоприбывших лицедеев. Теплый ночной ветерок доносил смех и музыку из таверны Ван Ганди.

— Мои поздравления, — сказал Пейн, не поворачивая головы. — Полагаю, по этой ране вы меня и выследили?

Доктор Шилдс наконец-то избавил почерневшую плоть пациента от шестой банки, спрятав последнюю в сумку вместе с лавровым корнем. Затем он принялся неторопливо и методично застегивать сумку на все пуговички и петли.

— Вы не намерены мне отвечать? — спросил Пейн. — Или это такая пытка молчанием?

— Я думаю, — произнес доктор со скрежетом в голосе, — что вам самое время уйти.

— Уйти? Что за игру вы затеяли?

— Никаких игр. Уверяю вас… никаких игр. — Шилдс потрогал пальцем один из отвратительных черных волдырей на спине Вудворда. — Ну вот, вполне затвердело. Мы оттянули кровь от внутренних органов, видите? — Он быстро взглянул на Мэтью. — Эта процедура дает очищающий эффект, и к утру состояние судьи должно улучшиться.

— А если оно не улучшится? — спросил Мэтью.

— Если нет… мы перейдем к новому этапу.

— А именно?

— Повторим процедуру с банками, — сказал Шилдс, — а после того вскроем кровяные пузыри.

Мэтью тотчас пожалел о заданном вопросе. Ему стало дурно при одной лишь мысли о том, как эти вздутия будут рассекаться ланцетом.

Шилдс оправил ночную рубашку судьи.

— Этой ночью вам придется спать на животе, Айзек. Понимаю, это очень неудобно, однако иначе нельзя.

— Как-нибудь справлюсь, — прохрипел Вудворд, уже начиная задремывать.

— Хорошо. Я попрошу миссис Неттлз прислать служанку с холодным компрессом, чтобы снять жар. А утром мы…

— Шилдс, что вы от меня хотите? — прервал его Пейн, на сей раз решившись посмотреть ему в глаза. Лицо и щеки Пейна покрывала испарина.

Доктор поднял брови.

— Я вроде бы ясно выразился, сэр. Я хочу, чтобы вы ушли отсюда.

— То есть все это так и будет тяготить меня до конца жизни?

Шилдс не ответил, но сквозь стекла очков устремил пристальный взгляд на своего визави. И до того тяжким было это безмолвное обвинение, что Пейну пришлось опустить глаза. Затем он быстро повернулся к двери и выскользнул из комнаты на манер волка, с каковым он себя недавно сравнивал, — но уже волка с напрочь отсеченным хвостом.

После его ухода доктор Шилдс протяжно выдохнул воздух, который долго сдерживал в легких.

— М-да… — вымолвил он, тогда как его увеличенные линзами глаза, казалось, еще больше округлились при таком повороте событий. Несколько раз он медленно моргнул, словно пытаясь заодно со зрением прояснить и свое сознание. — Так о чем я говорил? Ах да… утром мы сделаем ему промывание кишечника и наложим новые компрессы. Далее будем действовать по необходимости. — Он вытащил платок из кармана камзола и промокнул свой лоб. — Вам не жарко?

— Нет, сэр, — сказал Мэтью. — Температура здесь вроде нормальная.

И, сочтя этот момент подходящим, тут же спросил:

— Могу я узнать причину вашей размолвки с мистером Пейном?

— Я попрошу миссис Неттлз время от времени заглядывать к судье, — вместо ответа продолжил доктор. — И сами также будьте начеку. Если возникнут осложнения, сразу посылайте за мной.

Он ободряюще положил руку на плечо Вудворда.

— Сейчас я вас оставлю, Айзек. Отдыхайте и не падайте духом. Возможно, завтра мы с вами немного прогуляемся для разминки.

Судья не отозвался, ибо уже спал.

— Спокойной ночи, — сказал Шилдс и, прихватив сумку, вышел из спальни.

Мэтью устремился за ним.

— Одну минуту, сэр! — позвал он в коридоре, однако доктор Шилдс, при всей его тщедушности, вдруг рванул с места в карьер, как призовой скакун. Он уже достиг лестничной площадки, когда Мэтью добавил: — Если вы не скажете сейчас, я это выясню потом.