Зов ночной птицы

— Не так, моя душечка, — последовал ответ. — Я работаю на мистера Бидвелла, это да, но как человек я сама по себе. А сейчас я это делаю потому, что никогда не считала вас виновной, что бы там про вас ни наплели. И еще… я хотя бы так поквитаюсь за другое, давнее зло. Бегите!

Мэтью взял свой фонарь.

— Спасибо, миссис Неттлз! — сказал он. — Вы спасли мне жизнь!

— Нет, сэр. — Она стояла спиной к нему, продолжая деловито разоблачать мистера Грина. — Я лишь приговорила вас обоих к тому… что ждет вас впереди.

Выйдя на улицу, Рейчел покачнулась и широко раскинула руки, словно пытаясь заключить в объятия эту ночь и все звездное небо. На ее лице блестели слезы. Мэтью снова взял ее за руку и быстро повел к месту, где были спрятаны заплечный мешок, платья и ботинки.

— Переодеться можете после того, как выйдем из города, — сказал он, закидывая мешок на плечо и подавая ей одежду. — А пока что не понесете эти вещи? Легкое платье показалось мне самым удобным для похода.

Рейчел тихо ахнула и погладила кремовое платье с таким видом, словно вновь обрела утерянную драгоценность. Чем оно и оказалось на самом деле.

— Мэтью… вы принесли мое свадебное платье!

Будь у него на это время, он мог бы рассмеяться либо пустить слезу умиления, но ему не суждено было узнать свою реакцию по такому поводу.

— Вот ваши ботинки, — сказал он. — Наденьте их прямо сейчас, мы пойдем по бездорожью.

Выступая в путь, Мэтью взял направление на дом Бидвелла и лежащий за ним невольничий квартал. От идеи покинуть город через неохраняемые ворота он отказался, поскольку поднять запирающее их бревно было слишком тяжелой задачей для одного человека — к тому же с отбитыми ребрами и только что чуть не задушенного до смерти.

Он увидел горящую лампу в окне Айзека и понадеялся, что судья поймет, как много он всегда значил для Мэтью. Увы, одного письма было недостаточно для полноценного прощания, но на большее рассчитывать не приходилось.

Через невольничий квартал они прокрались, как пара темных привидений, никем не замеченные. Разве что в доме Джона Гуда чуть приоткрылась входная дверь — а может, и нет.

Их ждала свобода, но на пути к ней лежала заболоченная пустошь.

Глава тридцать восьмая

Этой землей Бог и Дьявол владели совместно.

Такая мысль пришла в голову Мэтью через три часа после рассвета, когда они с Рейчел остановились у ручья, чтобы наполнить водой флягу. Рейчел смочила подол своего свадебного платья (которое было белоснежным в день бракосочетания, но с той поры в сыром климате Каролины приобрело кремовый оттенок) и промокнула им лицо. Потом вновь склонилась над ручьем — бодро журчавшим на плоских камнях и замедлявшим бег среди высокой травы, — зачерпнула пригоршню воды и провела мокрой рукой по лбу, убирая с него черную прядь. Мэтью взглянул на нее, откупоривая и наполняя флягу, и вспомнил гнусный прожект Лукреции Воган насчет волос Рейчел. Последняя меж тем сняла ботинки и опустила ноги в прогретый солнцем ручей.

— А-ах, — выдохнула она, закрывая глаза. — А-ах, уже лучше.

— Мы не можем устроить здесь долгий привал, — сказал Мэтью, оглядываясь на лес, из которого они только что вышли.

Его лицо пестрело царапинами вследствие столкновения с колючим кустом еще до восхода солнца, а по рубашке расплылись темные пятна пота. Одно ладно: эта местность не годилась для верховой езды, а потому Соломон Стайлз и приданные ему помощники будут преследовать их на своих двоих. Задача непростая даже для опытного следопыта. Впрочем, не стоило недооценивать способности Стайлза — если, конечно, именно его отправит в погоню Бидвелл.

— Я так устала. — Рейчел склонила голову. — Очень устала. Мне бы лечь на траву и поспать.

— Меня тоже клонит в сон. Потому надо двигаться дальше, пока нас не разморило.

Она открыла глаза и посмотрела на Мэтью; ее лицо покрывал узор из солнечных лучей и пестрой тени листвы.

— Вы понимаете, что пожертвовали всем?

Мэтью не ответил. Она задавала ему этот же вопрос и раньше, в розовых предрассветных сумерках, и тогда он так же промолчал.

— Вы это сделали, — сказала она. — Зачем? Ради меня?

— Ради справедливости.

Он вынул наполненную флягу из ручья и заткнул ее пробкой.

— Неужели оно того стоит?

— Да.

Мэтью убрал флягу в заплечный мешок и присел на жесткую траву, поскольку — хотя духом он не ослаб — уставшие ноги еще не были готовы к ходьбе.

— Кажется, я теперь знаю, кто убил преподобного Гроува и вашего супруга. И этот же человек виновен в убийстве крысолова.

— Линча тоже убили?

— Да, но расстраиваться из-за этого не стоит. Он был таким же негодяем, как и его убийца. Или почти таким же. И еще я выяснил мотив этих преступлений, а также то, каким образом преступник настраивал против вас так называемых свидетелей. Эти люди действительно были уверены, что видели ваши… э-э… сношения с нечистой силой, и под присягой они не лгали. — Он зачерпнул воды из ручья и смочил свое лицо. — Точнее, они сами не сознавали, что лжесвидетельствуют.

— Так вы знаете, кто убил Дэниела?! — В ее глазах промелькнули сердитые искры. — Кто это сделал?