Зов ночной птицы

— Господи, помоги нашему рассудку противиться столь демонической силе! Неужели вы не видите? — Он указал на Мэтью, который с удовлетворением отметил дрожание его руки. — Этот юнец вступил в сговор с темнейшим злом из всех, когда-либо выползавших из адской бездны! Спаси нас Бог пред этим злом!

Теперь Джонстон держал поднятую руку ладонью вверх, просительно-умоляющим жестом.

— Я взываю к вашему здравому смыслу, достойные сэры! К вашей порядочности и к вашему человеколюбию! Видит Бог, это первейшее, что всякий демон стремится разру…

«Шмяк!» — с этим смачным звуком на подставленную ладонь оратора опустилась книга. Покачнувшись, Джонстон уставился на сборник английских пьес, недавно дочитанный Мэтью и после того возвращенный экономкой на книжную полку.

— Это дурачества Бедного Тома в вольном пересказе?[29] — уточнил Мэтью. — Там есть очень похожая речь — кажется, на сто семнадцатой странице. Можете свериться, если хотите быть ближе к тексту оригинала.

В этот миг новое выражение промелькнуло на лице Джонстона, когда он встретился глазами с Мэтью. Нечто воистину лисье и при этом глубоко порочное, как сам грех. Словно зверя выманили из логова и заставили показать себя в истинном виде, но уже мгновения спустя он исчез. И вновь лицо Джонстона окаменело. Он пренебрежительно перевернул ладонь, и книга упала на пол.

— Извольте сесть, — жестко приказал Мэтью, а мистер Грин надежно перекрыл выход из комнаты.

С нарочитой медлительностью, дабы не потерять остатки достоинства, Джонстон уселся на свой стул.

Мэтью переместился к висевшей позади него «перспективной карте» Фаунт-Ройала и постучал указательным пальцем по изображению источника.

— Вот где, джентльмены, кроется первопричина всех этих интриг и обманов. В сравнительно недавнем прошлом — думаю, за несколько лет до того, как в эти края прибыли изыскатели мистера Бидвелла, — этот источник облюбовали пираты в качестве хранилища своей добычи. Речь не только об испанских золотых и серебряных монетах, но и о драгоценных камнях, столовом серебре… обо всем, что они сумели награбить. Вероятно, некий пиратский вожак и ранее запасался здесь пресной водой, а потом решил использовать источник по другому назначению. Мистер Джонстон, вам известно имя этого пирата?

Ответа не прозвучало.

— Я могу лишь предположить, — сказал Мэтью, — что этот человек был англичанином, ибо — судя по содержанию клада — он предпочитал нападать на испанские торговые суда. Или на испанских каперов и контрабандистов, также разбогатевших неправедными способами. Как бы то ни было, он сколотил сказочное состояние… но, разумеется, он и сам всегда был под угрозой нападения и решил припрятать свою добычу в надежном месте. Поправьте меня, мистер Джонстон, если я в чем-нибудь ошибусь.

Мистер Джонстон молча прожигал взглядом воздух.

— Увы, должен сообщить вам, сэр, — сказал Мэтью, — что бо́льшая часть сокровищ, на которые вы надеялись наложить руку, уже протекла у вас между пальцами. Исследовав источник, я обнаружил течение подземных вод. Это озерцо связано с общим потоком лишь небольшим отверстием, но его, увы, достаточно для переноса донных отложений. Конечно, какие-то вещицы — несколько монет или осколки керамики — еще завалялись на дне, но бо́льшая часть была изъята их истинным владельцем: Матерью Природой.

Теперь он заметил, как болезненно перекосилось лицо Джонстона — удар пришелся в самую болевую точку.

— Думаю, вам удалось найти кое-что из того клада, когда вы изображали из себя землемера, и этого хватило на учительскую экипировку. И на фургон с парой лошадей, да? И на наряды для вашей фальшивой жены? Помимо того, вам еще нужно было оплатить переезды туда-обратно через океан и авансировать Ланкастера кое-какими подарками и щедрыми посулами. А как насчет лезвия, впоследствии рассекшего горло Ланкастеру, — его вы, наверно, забыли продемонстрировать в числе авансов?

— Боже правый! — ошеломленно промолвил доктор Шилдс. — Я… был уверен, что Алан из богатой семьи! Я видел у него перстень… с большим рубином! И золотые часы с его инициалами!

— Ну и что? Перстень мог быть одной из его находок в источнике, а часы он вполне мог купить в Чарльз-Тауне еще до приезда сюда и сделать гравировку у тамошнего мастера для подтверждения своей фальшивой личности. — Мэтью поднял брови. — А может, эти часы достались вам как трофей после одного из прошлых убийств и вы использовали инициалы при выборе очередного фальшивого имени?

— Ты… — промолвил, кривя губы, Джонстон, — …всего лишь никчемный дурак.