Зов огня

Оставшись одна в комнате на несколько минут, я схватила телефон и попыталась дозвониться до Уилла, чтобы сообщить ему о том, что только что произошло, но услышала только автоответчик. Затем написала Дарии и Иви, прежде чем меня забрала доктор Гленн и отвела вниз.

Я все еще едва стояла на ногах, но мысли в моей голове метались, отвлекая меня от изнеможения.

Погода немного успокоилась, хотя все еще шел снег.

На этот раз нас вез не шофер. Нерон сам сидел за рулем изящного спортивного автомобиля.

Я не осмеливалась заговорить, пока мы ехали к водопаду. Снова и снова я прокручивала в голове его слова, а если не думала об этом, то снова перематывала видение с родителями.

Как я могла помешать Нерону увидеть их? Как могла его отвлечь?

– Почему идет снег? – нарушила я зловещую тишину, когда мы вышли из машины и, вооруженные фонариком, пробирались через ночной лес. Было странно идти по знакомому пути с Нероном – темнота делала все это намного более интимным, как и тот факт, что мы были только вдвоем. Нам потребовалось значительно больше времени, чем во время моих предыдущих визитов сюда, потому что он шел медленнее из-за своей хромоты.

Он медлил с ответом. Под моими ботинками громко хрустнуло, раздался крик совы. Я уже могла слышать шум воды невдалеке.

– Либо одаренные, застрявшие во вражеской организации, не могут использовать свой дар, либо это связано с использованием твоего дара.

Опять такой подозрительно откровенный ответ. Украдкой я бросила на него взгляд искоса. Его силуэт был едва различим, хотя Нерон находился всего в нескольких сантиметрах от меня. Его дыхание было слегка прерывистым, как будто даже эта короткая прогулка требовала от него многого.

Действительно ли он предполагал, что одаренные находились в Мигме по принуждению, или он просто хотел притвориться, потому что это лучше соответствовало его рассказу?

Я покачала головой и собрала все свое мужество.

– Как вы можете говорить, что всегда будете любить Гайю, если это так явно противоречит правилам, которые вы проповедуете в Омилии? – прошептала я.

Даже если он ответил мне только для того, чтобы манипулировать мной – мое любопытство было слишком велико, чтобы промолчать.

– Любовь не подчиняется никаким правилам, и она не становится меньше только потому, что ошибается, – ответил он странно сдавленным голосом. Он не спросил, откуда я знаю о нем и Гайе.

Боже, как бы мне хотелось, чтобы рядом со мной был кто-то, кто мог бы засвидетельствовать этот разговор. Никогда в жизни мне никто не поверит.

– А как же опьянение? Оно когда-нибудь овладевало вами? – спросила я, думая о его медицинской карте в архивах Сотерии.

– Раньше я думал, что да… – Фонарик в его руке дрожал, заставляя луч света вибрировать перед нами. – Но теперь я больше не верю в это.

И к чему тогда весь этот театр?

– А что с моими биологическими родителями?

Тем временем мы вышли на темную поляну, и перед нами возвышался величественный водопад, едва различимый, потому что луну скрывали густые облака, а света фонарика хватало всего на один-два метра.

– Я не знаю, – ответил мне Нерон и ускорил шаги, хотя его лицо при этом исказилось от боли.

– Вы не знаете? – Я просто не могла закрыть рот. Ярость бурлила внутри меня. Я слишком хорошо помнила наш первый разговор в его кабинете, когда он поведал, что мои родители не совсем в себе. – Разве вы не говорили мне, что Кай и Агния совершенно безумны, потому что опьянение овладело ими?

– Я солгал. – Его голос был таким ровным, что, несмотря на мой гнев, я начала испытывать страх.

Что здесь происходит?

Что на самом деле происходит?

Я как будто попала в какой-то фарс.

– Почему? – воскликнула я. Тем временем мы добрались до скал и небольшого озера, в котором скапливалась вода.

Как и в прошлый раз, Нерон избегал смотреть в темную воду.

– Потому что ты должна доверять мне.

Я открыла рот, но он опередил меня.

– Пожалуйста, направь взгляд вперед.

Я с фырканьем повиновалась. Даже если бы я не обманула его насчет своего видения, как он мог определить в темноте, есть ли отражение в воде?

Он посветил фонариком на падающий поток, подойдя ко мне вплотную.

Вокруг шумело и ревело. Снежинки лихорадочно кружились вокруг нас. Наверное, мне должно было быть холодно, но гнев согревал меня изнутри.

– Ничего, как видите! – воскликнула я, прежде чем до меня дошло, что это может быть не особо продуктивно. Ведь это покажет, что я солгала ему о природе своего видения, поскольку водопад указывал только на видения прошлого. Ну, это тоже можно списать на всеобщую неразбериху с моим даром – но что насчет него?

Неужели он действительно признался, что солгал мне?

– Значит, твое видение все-таки показало будущее, – тихо сказал Нерон, а затем, не сказав больше ни слова и не показав гнева, повернулся и пошел в обратную сторону.

* * *

Когда мы вернулись к машине, Нерон отвез нас в Омилию. Он оставил машину одному из своих шоферов, который уже ждал на обочине дороги, а затем повел меня к реке, где мы сели в гондолу.