Зов отчаяния

— Посмотрите, — вдумчиво проговорила я. Арра осталась равнодушна. Лаиза проглотила последний кусок бутерброда и тоже присоединилась к созерцанию.

— Это роза, — догадалась Малисса, коснувшись цветка, чтобы стереть пыль с каменных лепестков.

В следующее мгновение все мы, задыхаясь, отскочили к противоположной стене и начали увлеченно хватать ртом воздух, не в силах отвести взгляд: лепестки розы запылали золотом, словно усыпанном бриллиантами. Вслед за ней свет, переливаясь миллионами цветов, разлился по всему рисунку, оживляя каждую деталь!

К розе тянули руки четверо мужчин. Один из них был белый, с серебряными прядями прямых волос и серыми глазами. Второй имел синюю кожу, длинные черные волосы и яркие голубые глаза. Третий оказался очень смуглый, с карими глазами и кудрявыми зелеными волосами. А четвертый был краснокожий, с рыжими вьющимися волосами до плеч и желтыми глазами.

Все они — очень красивые, с телами античных атлетов, — находились внутри большой сферы, и каждый из них занимал ровно четвертую ее часть. Золотые поля разделяли пространство вокруг сферы на четыре равные части:

Нижняя часть была пуста — без рисунков и красок, без света, словно пропасть между двумя крайними.

Правая светилась градиентом красного и темно-синего. Там на песочных часах со спокойным лицом сидела черноволосая сероглазая девочка в украшенном кружевами черном платье.

На верхней части рисунка, разделенной градиентом на черное и белое, держались за руки две женщины, которые смотрели друг другу в резкие черные и чистые голубые глаза. Как негативные отражения друг друга — в черном и белом платьях, с длинными черными и серебристо-белыми волосами, бледной и смуглой кожей. Два отражения одной сущности, две части одного целого, которые с теплотой касались ладоней друг друга.

Господи, это же она! Это ее я тогда видела во сне! Закованная в цепи темная красавица! Разве что у виденной мною женщины глаза, кажется, были кроваво-красными. Неужели…

Да, здесь также были и другие три — в левой части рисунка, залитой золотым светом. Ярче всех сияла белокурая девушка с огненными крыльями за спиной. Красное платье, словно пламя, складками окутывало ее тело и развевалось вокруг. Большие глаза, будто два камня янтаря, искренне и весело смотрели прямо на нас. Хрупкие ноги стояли на краю печати, внутри которой горел феникс.

На печати, в которой распростер крылья дракон, величественно полулежала зеленоглазая девушка с длинными рыжими волосами. Расшитая узорами ткань изумрудного платья с длинными рукавами растекалась словно вода, разлитая на мед. Голубой корсет изысканно подчеркивал талию и пышную грудь. За спиной гордо раскинулись большие кожистые крылья.

Грациозная девушка с черными прядями в темно-золотистых волосах непринужденно, но от этого не менее величественно, сидела на печати, внутри которой угрожал когтями мускулистый тигр. Отделанное мехом черное платье, как тень, обтекало ее тренированное тело, обнажая разрезом стройную ногу. Вместо поднятой вверх правой руки расправила когти мощная кошачья лапа.

Только сейчас я заметила буквы, которые тусклым светом светились в нижней части рисунка. Я сосредоточилась, и они послушно расплавились, превратившись в надпись:

«Пускай моя душа окажется в раю или в аду. Пускай моя душа блуждает во снах или в кошмарах. Пока мое сердце бьется, а глаза открыты, для меня будет золотом каждая пролитая слезинка и каждая улыбка. Кто бы ни породил мой народ — Праматери или один из Четырех — я пройду все дороги, которые смогу. Ибо я не знаю, как долго мне ждать следующих: миг или вечность».

Свет становился все ярче. Будто рой, который каждой из своих пчелок налегал на стену из эластичной ткани, пытался пробить ее… и, наконец, разорвал. Яркая вспышка, казалось, сбила нас с ног, и безумно помчалась по коридорам. Но мы так же стояли на ногах, а стена больше не сияла. Мы действительно видели все это, или перед нами было только удивительное марево?

Никто из нас не был в силах сделать даже шаг, да что там — отвести взгляд от бледных, едва заметных древних рисунков…

Пока по коридору не пронесся страшный рев, который сопровождал стук тяжелых лап!

Надо бежать, но куда? Разумнее было бы воспользоваться красной нитью, чтобы поскорее выбежать из подземелья. Но когда Арра потянула за нее, то поняла, что наша ниточка разорвана. И это еще полбеды: очевидно, ее оборвало по дороге то, что сейчас идет сюда!

Осталось положиться на судьбу и побежать по тоннелю. При этом если мы все же собирались выжить и в конце концов выбраться отсюда, нужно было еще и запоминать дорогу!

— Туда! — скомандовала Лаиза, заметив спиральную лестницу, которая вела вверх.