Зов пахарей

– У тебя сестра есть, теткина дочь. Красивая девушка.

– Есть, – сказал Адам.

– Где она сейчас?

– В горах, Борода, в Хгере с матерью.

– Ты помоложе меня, Адам, ступай-ка в Хгер да вызнай, где там Марта, в каком доме обретается?

– Так ведь Марта обручена.

– До колыбели дело дошло?

– Нет.

– Что-нибудь еще было?

– Нет.

– Ну, так иди в Хгер и выполни мою просьбу. Адам пошел-пришел и говорит:

– Спит в постели у своей матери.

Тер-Кадж Адам обещал Бороде помочь умыкнуть Марту. Условились, что Адам на следующий день пойдет к своей тетке в гости и останется у них ночевать.

– А как же мне узнать, что ты дома?

– Если увидишь возле двери веник вверх тормашками, значит, я дома, входи смело. А как кашляну – хватай Марту и беги.

На следующий день к вечеру Каро вскочил на коня и помчался в Хгер во всю прыть. Только раз остановился он по дороге. Остановился потому, что увидел великана, да какого! Каро даже дрожь пробрала.

«Видать, нечистая сила поставила его у меня на дороге, чтобы я опоздал», – сказал он про себя.

– Эй, великан, а ну дай мне пройти! – крикнул Каро еще издали и рукой махнул: посторонись, мол. Великан только рассмеялся и говорит:

– Кто ты такой, давай померяемся силами?

– Я – Каро, Борода Каро, слыхал? Товарищи мои погибли за свободу, не узнав женской любви. Ты что же, и меня хочешь лишить ее?

Великан молчал и не двигался с места.

– Ох, умереть мне за тебя, с семью именами святой Карапет – вскричал Каро, сошел с лошади, да как подошел к великану, как согнул, связал в сноп, отнес на обочину, поставил там и сам сверху сел.

Исполин, задыхаясь, кричит из-под Бороды:

– Отпусти, помираю!

Усмехнулся Каро, ослабил одну веревку.

– Прошу тебя, отпусти, – взмолился великан.

Каро еще одну веревку ослабил.

– Ты – бог, – сказал великан.

– Остальные не сниму, – сказал Каро и, оставив великана, опутанного веревками, на обочине, продолжил путь.

Еще утренняя звезда не взошла, а Борода Каро был уже в Хгере, где стояли летние дома ишхандзорцев. Лошадь вся в мыле была. Борода ослабил подпругу, потрепал коня по холке и сделал несколько кругов, чтобы остыл конь.

Потом подошел к дому Марты. И видит – веник стоит, как условлено, и дверь приоткрыта.

Марта лежала в постели матери, одна рука под подушкой, другая с кровати свесилась. Ветерок Сасунских гор и блики луны играли на ее волосах, заплетенных в косы.

Мать услышала шаги, подняла голову:

– Кто это?

– Борода Каро я, матушка, – кланяясь с порога, сказал Каро.

– Что делаешь здесь ночной порой?

– За Мартой пришел.

– Рассвета не мог дождаться?

– Не мог, матушка, одним духом примчался. Лошадь еще горячая, на дворе стоит.

– Моя дочка за сына старосты идет. Напрасно явился, гелиец.

– Пусть все старосты со всеми своими сыновьями соберутся – никто не сможет отнять у меня Марты. Всего-то я и хочу на этом свете – одну девушку.

– А чем жену свою думаешь прокормить?

– Горячим своим дыханием.

– Горячим дыханием сыт не будешь. У старосты – богатство, а у тебя в кармане пусто.

– Я сейчас побогаче всех старост, матушка, потому как султана с его тахты спихнули. Я и Марта наполним Сасун нашей любовью и деток народим всем на радость…

– Ну и день же ты выбрал, чокнутый гелиец! Сегодня у нас в гостях сын моей сестры Адам, вон он лежит в углу, и кинжал под подушкой. Ежели встанет, спасения тебе не будет, так и знай.

Тут Адам кашлянул.

– Это он кашляет, слышишь, уходи скорее. У нас для фидаи девушек нет. Скоро в доме старосты семь свирелей на свадьбе моей Марты будут играть, а я плясать буду.

– Если плясать надумала, пляши сейчас, матушка, я Марту твою увез! – сказал Каро и сгреб в охапку девушку, выхватил из постели, только их и видели. – У меня на свадьбу времени нет и денег, чтоб семь свирелей играло! – крикнул он уже со двора, уносясь на коне прочь.

– Адам, парень, Марту увезли, вставай! Эге-гей, люди, эй, талворикцы, вы что спите, спасайте мою Марту, честь девушки идите спасать! – вскричала ишхандзорская мамаша, выскакивая из постели.

И крик поднялся над летними домами Хгера: дескать, фидаи Каро умыкнул ночью невесту старостиного сына.

– Куда поехал, в какую сторону? – размахивая кинжалом, Тер-Кадж Адам бросился к дверям.

– В ту сторону, к Мркемозану, через Кепин…

– Пеший был или же на коне?

– На коне! Девушку в рубашке прямо на седло кинул и умчал!

И встали ишхандзорцы против гелийцев, пошли на них войной.

Упрямые и отчаянные были ишхандзорцы, не дай бог против их воли пойти. Это о них говорили: «Ежели буря на дворе, значит, ишхандзорец собрался в дорогу».

И началась из-за Марты война в Сасунских горах, покатились с вершин камни-валуны, загремели горы и ущелья.

Испугалась Марта, вздумала убежать домой, но Каро начеку был. Он Марту, чтоб не убежала, привязал себе на спину и один-одинешенек, спрятавшись в скалах, отбивался от ишхандзорцев.

Отец Марты вынужден был обратиться в Константинополь к самому патриарху армянскому. Ему сказали:

«Поймай Бороду и отними свою дочь». Но кто может поймать Бороду? Он то за Чесночной Скалой появляется, то на склонах Андока, то в горах Чанчика, то на Бримо. С ружьем в руках, с Мартой, привязанной за спиной. Вот вам и Борода.