Зов пахарей

Халил-ага отрубает голову мертвому Серобу, несет в Муш, оттуда — в Багеш.

На следующий день Геворг Чауш и Андраник приходят в дом Тер-Каджа, берут каждый по ружью и идут по душу Аве. У Андраника кости ломит, без палки ходить не может. Андраник с Геворгом подходят к дверям Аве и смотрят в замочную скважину. Видят, старосты нет дома, ждут неподалеку. Вечером Аве приходит домой. Они следом за ним в дом идут.

Аве, увидев ребят, поднимается с места. А Андраник ему: „Боже правый, ты что же это встал перед нами? Сядь, староста Аве, сядь“. — „Нет, это вы садитесь“, — говорит Аве и глазами делает знак жене и дочке, чтобы накрыли стол для Геворга Чауша и Андраника.

Геворг Чауш говорит: „Староста Аве, ни твой хлеб, ни вкусная ариса[17] нам не нужны. Мы сыты. Ты лучше пойди принеси тот кувшин с золотом, что тебе мутасариф дал“.

Аве, значит, тут дрожь пробрала. Встал он, пошел в соседнюю комнату, вернулся с несколькими золотыми.

„Нет, — говорит Геворг Чауш, — пойди, как есть, в кувшине принеси“.

Аве идет и в страхе забирается в хлев.

Геворг Чауш и Андраник видят, что Аве нет, и заглядывают в хлев. В хлеву темень стоит. Зажигают свечу — Аве спрятался за двухлетку-теленка. Увидев Геворга Чауша и Андраника, Аве бежит, прячется за невестку. Геворг Чауш выволакивает его из-за невесткиной спины, ведет в комнату.

„Староста Аве, — говорит Геворг, — хватит ломать дурочку. Пойди и принеси все золото“.

Что делать — Аве приносит золото.

„Аве, — говорит Чауш, — кто тебе дал это золото?“

Деваться некуда, Аве говорит упавшим голосом:

„Хюсны-эфенди“.

„За что?“

„За то, что подмешал яду в еду“.

Андраник говорит: „Староста Аве, ты армянского героя голову продал за один кувшин золота“.

Аве, понурившись, стоит возле стены.

„А не лучше ли было бы, если бы ты не совершал предательства? Пришли бы мы к тебе, а ты нас встречаешь, и совесть у тебя чиста, и не надо тебе прятаться за теленка или невестку…“

„Грех попутал. Своею волей или же как, а случилось. Судите меня. Что народ решит, то и будет“, — шепчет Аве и отворачивается к стене.

Андраник делает знак Геворгу Чаушу. Геворг заносит над Аве кинжал. Жена Аве тянется рукой к кувшину с золотом, платок с ее головы соскальзывает на землю. Глядят — староста Аве, значит, половину золота спрятал под платком жены, в чакатноце[18]. Геворг и старосту убивает, и жену его, и невестку. Хочет весь род Аве истребить, но у Андраника сердце помягче, поднимает свою палку и говорит: „Остальные не виноваты, не трогай“.

А в доме, оказывается, еще и племянник Аве был, брата сын. Мальчишка через дыру в стене выбирается на улицу и с криком бежит к себе домой.

Когда все было кончено, Геворг Чауш сказал: „Пошли, Андраник“. Андраник ему — куда, мол, пошли? А Чауш:

„У армян боли много. Этим одним дело не кончилось“.

Возле этого села был овражек с мелким лесочком. Андраник с палкой в руках спустился в этот овражек, полежал немножко на теплом песке, потом поднялся, догнал Чауша.

И отправились они в путь вдвоем. Оба фидаи, знают небось, куда им идти. Доброго им пути». …Я слышал из своего тайника, как брнашенец сказал громко:

— Дядюшка Миро, я свой рассказ кончил. Как быть с просом?

— Ради бога, кум Амбарцум, я твое просо без очереди смелю, — сказал Миро.

В это время послышались чьи-то тяжелые шаги — еще кто-то пришел на мельницу.

Это был Геворг Чауш.

18. Халил

Геворг Чауш шагал быстро, я еле поспевал за ним. Я знал, что он всегда на лошади ездит, но почему-то на этот раз он был пеший и очень торопился. По правде говоря, я немного побаивался его. На моих глазах он убил своего дядю, а теперь я сам своими ушами услышал, как он расправился с гехашенским старостой Аве. Безумный сасунец возьмет да и убьет меня в ущелье, думал я, хотя сам был такой же безумец, разве что помоложе.

Больше всего занимало меня то, как он разыскал меня. Случайная это была встреча, или же он за мной сюда пришел? Вдруг он остановился.

— Ты где был столько времени? — спросил он.

— У хутца Миро.

— А до этого?

— Неделю назад ходил поклониться могиле в монастыре Кармрак, а на следующий день — в багешскую тюрьму угодил. Сегодня я здесь, а где буду завтра — неизвестно.

— С сегодняшнего дня ты будешь со мной, — сказал Геворг Чауш и повел меня в сторону Шмлака.

Когда мы были уже на подступах к этому селу, он спросил меня:

— Ты знаешь дорогу к Теснине?

— Знаю, — сказал я, — молитвенник Арабо в этом ущелье пропал.

— Тогда слушай, Халил-ага в Муше. Завтра на рассвете он должен вернуться в Сасун через Хачасар. Это тот самый человек, что отрезал голову Роднику Серобу. Мы должны поймать его в брнашенском лесу. Не сносить ему головы.

Я ни минуты не сомневался, что голова Халила слетит с плеч, так как говоривший был Геворг Чауш.

— Что я должен делать? — спросил я.