Зов пахарей

Тигран подмигнул — видишь, мол, дела идут хорошо, тут не только маленький кувшин, но и громадный карас продадут тебе.

— В этой посуде соления бесподобные получаются, а уж каурма тем более. Вмещает одного теленка и два овечьих курдюка.

— Нам бхбхик нужен, дядюшка, — сказал мушец Тигран.

— Что, пожалуйста? — И старик, приложив руку к уху, подошел поближе.

— Говорю, бхбхик нужен нам. — Бхик? Вот вам бхик, самый большой хороший карас.

Тут Тигран как закричит:

— Да не бхик нам нужен, а бхбхик!

— Говорите по-человечески, не то ничего не разберу. Что вам нужно?

— Нам нужен кувшин.

— Кувшин для воды?

— Да, чтоб воду пить! — прокричал я ему в самое ухо.

— Ну так бы и сказали, люди божьи. Что ж вы с больших карасов начинаете? Вы, наверное, каурму и соления уже съели, а теперь холодной водичкой запить хотите. Понял, — усмехнулся гончар и поволок карас на место, потом вернулся с маленьким кувшинчиком в руках. — Такой годится?

— Очень даже, — сказал я. — То, что нужно. Тиграну тоже кувшин понравился, удобный такой, как раз чтоб в дорогу с собой брать.

— Но только с одним условием возьмем, — сказал я.

— Что за условие? — удивился гончар, прищурил глаза и сердито подставил нам другое ухо. — Говорите громче.

— Я дуну в кувшин; который не лопнет, тот и возьму.

— Воля твоя, — сказал старик, — я за свой товар отвечаю. Работа васпураканца сама за себя говорит. Дуй.

— Ежели лопнет, не куплю, — предупредил я еще раз. — Убыток за твой счет.

— Согласен, — сказал мастеровой и смело протянул мне кувшин.

— А можно ли узнать твое имя? — сказал я. — Зовут меня Чуро Назар. А можно узнать, из каких вы краев?

— С мушской стороны.

— Так я и думал.

— Значит уговорились, дядюшка Назар? — прокричал я ему в ухо.

— Уговорились, — согласился старик.

Я повертел в руках кувшин. Бесподобной красоты был этот кувшин. Я поднес ко рту горлышко и дунул что было сил. Кувшин разлетелся. В руках осталась одна ручка.

Чуро Назар очень удивился и, чтобы сгладить неприятность, быстро принес второй кувшин, очевидно, лучше обожженный.

Я снова дунул, и снова кувшин разлетелся.

— А не мастеровой ли ты сам?

— Да, — сказал я, — именно так.

Чуро Назар принес третий кувшин. И от третьего одни черепки остались. То же самое и с четвертым произошло.

Видя, что кувшины его тают на глазах, Назар сердито показал нам на дверь. А мушец Тигран уперся: нет, мол, мы должны купить кувшинчик в дорогу.

— Уходите скорее! — крикнул ванский гончар, испугавшись, что односельчане узнают про случившееся и он потеряет всех покупателей. — Вы что же, пришли перебить все мои кувшины?

— А разве мы виноваты, что они у тебя плохого качества? — И Тигран взял в руки пятый кувшин и подал мне.

— Положи обратно мой кувшин! Васпураканский армянин первый в мире изготовил глиняную миску и таких вот дикарей, как вы, научил пить воду из миски, а не из шапки.

— Это кто же из шапки пьет воду?

— А все мушцы, сам своими глазами видел.

— Да когда мушцы делали посуду из глины, вы еще рыбу тарех варить не умели, — разгорячился Тигран. — Воины Ксенофонта впервые сладкое вино пили из мушских карасов. До сих пор, когда хотят купить хорошую посуду из глины, идут в Мушскую долину. Название такое слыхал — село Авзут?

— Не слыхал и слышать не хочу. Мой мир — Васпуракан и наше село Пстик.

— Что ж ты обижаешься? Мы же уговорились — который не лопнет, тот и возьмем. Разве мы не так что сделали? — сказал я. — Мы путники, а путникам в пути нужна надежная крепкая посуда.

— Нет у меня для вас никакой посуды, убирайтесь, пока живы! — снова разозлился Чуро Назар и, подняв кувшин, собирался запустить им в нас.

Оказывается, в село уже дошла весть — дескать, пришли два незнакомца пахлевана[22] из Муша. Пришли и бьют кувшины ихнего гончара.

— Тигран, — сказал я, — пожалуй, пора уносить ноги, а не то из-за этого дурацкого бхбхика застрянем тут.

Мы вышли из гончарной и быстрым шагом пошли прочь. А гончар, стоя в дверях, посылал нам вслед проклятия.

— На дикарей этих поглядите! Вместо того чтобы на мозги налегать, они на легкие свои налегают. Жалко, что ваши варварские уста коснулись нашей благословенной урартской глины.

Мушец Тигран не выдержал, повернулся и сделал движение к гончару. Чуро Назар, увидев это, в страхе кинулся в мастерскую и закрылся изнутри. Но еще долгое время доносились до нас его вопли и проклятия.

И вдруг я вижу — нас преследуют.

— Осел забрел в просо, — сказал я и, увлекая за собой мушца Тиграна, побежал от преследователей.

36. Искатель клада

Перед Беркри есть большое ущелье. Мы давно уж прошли его и теперь шли по усеянному цветами полю, держа направление на север. В поле, на равном расстоянии друг от друга, раскидано было несколько холмов, длинные тени от них падали на нашу дорогу. В конце поля виднелся холм побольше. На его макушке торчали гребешком четыре утеса.