Зов пахарей

— Весь мир о твоей удали песни поет, а ты слугой к курдам нанялся?

— Что делать, эфенди, у каждого своя судьба, — ответил Муко. — Дживаншаху сказали: «Жить тебе долго, но мук твоих много будет». Моя жизнь вроде этого.

— Ты храбрый человек, а храброму достойная служба нужна. Давай сделаю тебя полицейским, живи среди людей, честь честью, — сказал мутасариф. — Оружие тебе нужно — получишь оружие, конь нужен — коня дам.

И оставил ализрнанский Муко службу у курдов, сменил одежду, казенное оружие и лошадь получил, сделался полицейским.

Прошло несколько месяцев, и видит Муко — грязное это дело, недостойное честного фидаи. Пришел к мутасарифу и говорит:

— Не хочу больше у тебя работать.

— Почему это? — удивился мутасариф.

— Не могу, эфенди, кусок в горло не лезет. Лучше я в батраки наймусь, с людьми все же буду.

И сдал Муко коня и оружие мутасарифу, а сам ушел в родное село, стал снова землю пахать.

А в один прекрасный день покинул Муко и родной Хасгюх — вышел на дорогу с прутом в руках, пошел, погоняя впереди себя буйвола. На полдороге повстречался ему крестьянин из Хута, тот в Алваринч шел по делу и тоже в руках прут держал.

— Эй, братец, — говорит ему Муко, — давай-ка мы с тобой прутьями поменяемся. Не отказывай, брат. Кто знает, может случиться, я тебе понадоблюсь.

— Я в Хуте, ты в Муше, небось не увидимся больше.

— Э, неисповедимы пути господни, вдруг да увидимся. Хутец сказал:

— Да об чем речь-то, тебе прут этот нужен — бери.

Поменялись прутьями. Ализрнанский Муко пошел в Хасгюх. Хутец в Алваринч пошел.

Алваринчский староста приходился хутду племянником. Хутец рассказал старосте: дескать, так и так, встретил я чудного человека, давай, сказал, поменяемся прутьями, может, сказал, и я тебе когда понадоблюсь.

Староста говорит: «Ей-богу, дядюшка, ализрнанский Муко тебе повстречался, не иначе».

Узнал про все это мутасариф и велел с ализрнанского Муко подать изыскать.

Сборщик налогов Хачатур-эфенди со своими заптиями приходит в Хасгюх — турки Алнфернан это село зовут..

— Который тут Муко? — спрашивает.

— В чем дело, эфенди, я Муко.

— Ты должен государству три золотых, даю тебе сроку три дня.

— Хоть три года дай, где мне три золотых взять? — говорит Муко.

Хачатур-эфенди приказывает одному из заптиев побить плетьми непослушного крестьянина. Но заптий отказывается поднять плетку на Муко.

Хачатур-эфенди сам берет плетку и бьет Муко. Тут вмешивается староста Гаспар, отбирает у сборщика налогов плетку со словами: «Муко не тот человек, чтобы его били».

Ализрнанского Муко бросают в сарай, и дверь за ним запирают.

А в сарае — один буйвол и еще несколько арестованных крестьян.

— Ребята, вы что сидите грустные, давайте подведите буйвола под ердык, — говорит Муко.

Берут буйвола, ставят под ердык. Ализрнанский Муко прыгает на буйвола, хватается за верхние балки и через ердык выбирается на кровлю. Идет к себе домой, берет свое ружье, возвращается и снова становится на кровле. Видит — сидит Хачатур-эфенди возле стены, перебирает четки. Кричит сверху:

— Это ты, Хачатур-эфенди?

— Я, кто же еще.

— По какому такому праву притесняешь народ?

— По государственному праву.

— Раз так, сейчас я тебя по этому самому праву и порешу. — Сказал и спустил курок. Прямо в сердце попал.

— Ох, загубил мою душу… — прошептал Хачатур-эфенди.

— Для этого я и пришел сюда. — И Муко с ружьем в руках через ердык спрыгнул в комнату и увидел — сбились заптии в кучу и от страха под себя наделали.

— Не бойтесь, не трону вас, — сказал Муко, — идите расскажите про все, что было, мутасарифу. А если спросит, где сейчас ализрнанский Муко, скажите — пошел в Цронк.

Сказал и не мешкая направился в Цронк. Пять дней оставался он в Цронке, в доме старосты гостил. Потом видит, не идут за ним, собрался на пятый день уходить и говорит старосте цронкскому:

— Староста, я в Муш пошел, ежели кто спросит. Сказано — сделано. А навстречу ему — десять полицейских. Их главный говорит:

— Братцы, дадим-ка этому дорогу.

А кто-то из заптиев ему на это:

— Он один, а нас десять. Почему это десять должны одному дорогу уступать?

— Да ведь это ализрнанский Муко, — говорит главный. — Тот, что Хачатура-эфенди убил. Вон у него револьвер сбоку висит и ружье в руках.

Десять человек разом расступаются. А Муко спрашивает у главного:

— Вы почему это мне дорогу уступили?

— А потому, что ты ализрнанский Муко.

— Но ведь закон в ваших руках, что же вы меня испугались?

— Мы не тебя испугались, мы пули твоей испугались, — отвечает полицейский.

Муко добрался до дома мутасарифа, когда тот уже укладывался спать. Постучался.

— Кто там? — спрашивает мутасариф.

— Я, эфенди, Муко.

Мутасариф открыл дверь. Муко вошел.

— Откуда в такой поздний час? — спрашивает мутасариф.

— Из Цронка.

— Хачатура почему убил?

— Моей вины тут нет, эфенди. Мы спустились с гор, чтобы спокойно свой хлеб сеять, но, видишь, из-за трех золотых в тюрьму упекают.