Зов Полярной звезды

Кирками обломали ледяные края, превратили прорубь в полынью, куда мог пролезть акванавт во всем вооружении. Выложили из тележки компоненты гидрокостюмов, стали последовательно надевать их на себя, облачаясь, как тевтонские латники перед баталией. Зная, что озеро относительно мелководно и в нем не водятся опасные хищные рыбы, Крутов заказал облегченные версии костюмов (не в пример профессиональным океаническим, которые весили более двухсот килограммов и в которых водолаза за борт опускали при помощи лебедки), но и они тянули под сотню фунтов каждый.

Перед тем как превратиться в крестоносцев, вбили в лед возле полыньи прочный шкворень и привязали к нему корабельный трос, чтобы можно было подняться на поверхность. Конец троса опустили в воду, после чего по очереди погрузились в полынью.

Температура Сейда едва ли превышала плюс один-два градуса по Цельсию. Под водолазные комбинезоны были поддеты свитера крупной вязки, но и они не очень-то согревали. Вадим моментально окоченел. Плавно, как на лифте, соскользнул по тросу вниз, подошвы с утяжелителями коснулись тинистого дна. Вслед за ним опустился Крутов, похожий на инопланетянина из американских фантастических фильмов.

– Двигайтесь! – в такое слово сложились его губы, плохо различимые за стеклом шлема. Вадим, впрочем, сумел это расслышать – звук достиг ушей, пройдя через сталь амуниции и озерную толщу.

Да, двигаться! На суше водолазная хламида казалась дико неудобной, оттягивающей плечи, сковывающей руки и ноги. Но под водой в соответствии с законом Архимеда она заметно сбавила в весе. Вадим быстро приспособился к ходьбе в негнущихся ботах и, протискиваясь сквозь загустевшую от холода стоячую воду, направился к разбитому аэроплану, покоящемуся на отшлифованных столетиями гольцах.

«Блерио» лежал, перевернутый днищем кверху, с выставленными шасси. Одна лопасть пропеллера обломилась, гондола была сплющена, обшивка крыльев за прошедшие со дня катастрофы годы сгнила, зато все металлические части оказались в целости. Преодолевая сопротивление воды, Крутов нанес несколько ударов киркой, и из-под обломков показался угол ящика. Будь Олег Аркадьевич менее степенным, станцевал бы, наверное, на радостях самбу или что-нибудь из репертуара африканских бушменов. Но он ограничился лишь победительным воздеванием рук, хотя и видно было, что ликование его переполняет.

Ящик имел по бокам две приклепанные к корпусу ручки. Взявшись за них, Вадим с Крутовым выволокли его из разрушенного «Блерио». Крутов нагнулся, счистил перчаткой илистый налет с крышки. Обнажились выгравированные буквы: «Русская Армiя. Генеральный Штабъ».

– Мавр сделал свое дело, – расслышал Вадим то, что для него явно не предназначалось. – И слон костоправ, только самоучка.

Пока Олег Аркадьевич любовался видом сокровищницы, его помощник не дремал. Будто бы бесцельно перебирая останки аэроплана, он обнаружил складной ножик, потерянный Мишей при аварии. Незаметно подобрал и засунул между комбинезоном и наспинным ранцем, в котором располагалась система выработки кислорода и поглощения углекислоты.

Дышалось удивительно свободно – как на лесной лужайке в прохладное летнее утро.

Крутов первым выкарабкался по тросу на лед. Со словами «Дело небогато, да сделано рогато» сбросил вниз веревку из копры, подирижировал руками, приказывая привязать ящик. Вадим стоял на дне, глядя вверх, насколько позволял шлем, и раздумывал: не бросит ли его напарник, завладев добычей? Но это было бы слишком по-детски. Крутов должен понимать, что достаточно сдвинуть на пару метров раму фюзеляжа, а сделать это в воде нетрудно даже одному, и получится приступка, позволяющая вылезти наверх.

Привязанный за ручку ящик поплыл к изломанному краю полыньи. Вадим подсадил снизу, Крутов напрягся, подтянул – и ящик оказался на льду. Вадим, торопясь, ухватился за трос, пополз, как шимпанзе. Пробил водную мембрану, вынырнул. Крутов дружески подал руку, помог выползти на скользкую поверхность.

Сняли с себя шлемы, ранцы и комбинезоны (Вадим ловко перепрятал ножик за пояс), переобулись в чесанки. Вадим стал складывать снаряжение на тележку.

– Оставьте вы это хламье! – Крутов, опьяненный триумфом, снова перешел с «ты» на «вы». – Зачем оно теперь? Не тащить же назад через границу…

– И куда его?

– Побросайте в прорубь. И инструменты туда же. Не жалейте! Пьем да посуду бьем, а кому не мило, тому в рыло…

Вадим утешил себя мыслью, что место он помнит – потом придут сюда с Чубатюком и все вытащат.

Спихнув лишнее в воду, погрузили ящик на тележку и повезли, сменяя один другого. Ящик весил пудов семь, не меньше. Вадим еще тогда, в полете, подметил, что на нем нет замочной скважины, но есть шесть рукояточек и столько же окошечек с цифрами. Кодовый замок. Как Олег Аркадьевич собрался его отпирать? Знает шифр или будет действовать проще – привяжет брусок динамита? И комар лошадь свалит, коли бык пособит…